• Имя персонажа:
Дроссель Кейнс/Drossel Keins

[• Дата рождения и возраст:
Дата рождения и возраст неизвестны. Выглядит на 20-23 года.

• Раса персонажа:
марионетка

• Внешность:
Дроссель имеет резкие кукольные черты лица, это вполне соответствует ему. Глаза лилового цвета, подведенные черным карандашом для большей выразительности. Взгляд словно стеклянный, обычно лишенный каких-либо эмоций. Совсем не моргает, что придает обладателю немного пугающий вид. Его создатель постарался над своим творением. Так же он украсил лиловыми тенями верхнее веко и бирюзовыми - нижнее, что придало Кейнсу забавный вид.  Волосы соломенно-рыжего цвета, короткие, но передние пряди длиннее задних, стрижка клокастая, немного небрежная, но под цилиндром это скрывается. Кожа бледного фарфорового цвета, как и положено кукле. Только румянца на щеках нет, а под правым глазом есть рисунок – геральдическая синяя лилия. Телосложение худое, рост средний, примерно 1.69. Носит всегда неизменный красный бант на шее, белую рубашку, у которой много кружев, и правый подол длиннее левого, отчего высовывается из-под синего камзола с позолоченными пуговицами. Так же на камзоле присутствует отделка в виде красной ленты. Воротник всегда поднят. На ногах черные укороченные брюки, из-под которых выглядывают полосатые чулки, обут в невысокие сапоги на низком каблуке. Часто носит с собой шарманку. Голос довольно интересной тональности, медленный и задумчивый. Дроссель любит растягивать слова, да и спешить, собственно, ему некуда. Движения у него редко выходят плавными, он все делает, как на шарнирах. А, в прочем, почему "как"? Он может даже поворачивать голову на 180 градусов, но считал это своей особенностью. Однако, весь образ в целом ничуть не делает его вычурным, он довольно спокойный, лицо спокойное и задумчивое, можно подумать, что юноша просто серьезный. Хотя не  исключено то, что он может улыбаться уголками губ - человечная подвижность отличает его от собственный кукол-творений.

• Биография:
О его прошлом не известно ничего, он и не помнит его. Когда-то жил-был чудесный человек, мастеривший красивых кукол, но при неизвестных обстоятельствах он погиб, его душу забрали шинигами... А потом вдруг он очнулся, ничего не помня, ничего не зная, разве только знал, как делать кукол и помнил свое имя - Дроссель Кейнс. Его создателем была прекрасная женщина, он называл ее своей госпожой. Искренне он был счастлив служить ей и пытался всячески добиться ее расположения. Она в шутку называла кукольника своим дворецким. Госпожа хвалила его, взамен он дарил ей чудесных кукол... Дроссель занимался превращен­ием молодых девушек в куклы. Он считал это искусством и был уверен, что помогает сохранить человеческую красоту в фарфоре и стали. Ни живой, ни мертвец, всего лишь марионетка с отобранной волей в чужих руках. Прошлые умения и навыки послужили оружием в нынешней специализации. Исчезновения маленьких девочек возбудили дело в Скотланд-Ярде. По поручению королевы этим занялся граф Фантомхайв. Желание разобраться в неразберихе подкрепило исчезновение Лиззи, которая была то ли приманкой, то ли "одной из многих". Её, разумеется спасли, а кукольник и его марионетки были повержены из-за отвлеченного внимания самого Кейнса. Позже, его вновь починили, но он не перестал делать кукол, лишь стал осторожнее.
Есть вероятность, что Анжела преднамеренно скрыла от него все воспоминания, назвав это "очищением от скверны". Ей был нужен верный слуга, который четко выполнит то, что она скажет. Память о прошлом только мешает всему. Но, кто знает, захотел бы сам мастер вспоминать некоторые события из его жизни?
Маленький мальчик бежал с ярмарки впереди матери, радостно подскакивая на каждом шагу, избегая выдуманные рвы и пропасти. В его руке был зажат игрушечный слоник, такой красивый  покрытый лаком. Его он нашел в лавке одного торговца статуэтками. Простая безделушка, но пришлась так по душе ребенку, что он ни на миг не выпускал его из рук. Теплое дерево, скорее всего липа, грела ладошку. Когда мальчик забежал в дом и показал игрушку отцу, тот недовольно посмотрел на него поверх очков и сказал:
- Вновь ты тратишь деньги на бесполезный хлам? Еще одна подобная вещь, и я все выкину... Жена, сколько ты потратила на глупую выходку сына? Не смей его брать с собой на ярмарку, поняла?
Женщина как обычно кратко кивала и уводила мальчика в спальню. Она гладила его по голове и рассказывала чудесные истории про его слоненка. Мальчик, убаюканный теплом и историей, засыпал, а женщина, поправляя легкие занавески на окне, печально смотрела на сына, но не в силах противиться мужу, просто молчала, принимая все, как есть.
Возможно, его отец был против того, чтобы мальчик становился мастером кукол, он хотел, чтобы сын продолжил семейное дело. Все мужчины рода Кейнс являлись успешными банкирами.
По деревянным ступеням раздались шаги двух пар ног. Мальчик лет восьми и девочка лет пяти бежали друг за другом, весело смеясь. Девочка прижалась к юбке матери, смотря на мальчика огромными наивными глазами.
- London Bridge is falling down, falling down, falling down.
London Bridge is falling down, my fair lady. - напевала женщина, стоявшая рядом с той, к которой прижималась девочка.
Две женщины держали руки аркой, так чтобы дети пробегали под ней. Под конец куплета руки опустились, заключая маленькую девочку в "ловушку". Она весело смеялась вместе с мальчиком, а потом сильно раскашлялась. Мать подхватила ее на руки и понесла наверх. Мальчик растерянно смотрел на рыжие кудряшки, торчащие из-за спины матери.
- Я же говорил тебе, чтобы ты не мучал сестру. Ей нужен покой, иначе она никогда не выздоровеет. В кого ты такой дурак? - гулким басом говорил мужчина в кресле.
Мальчик в страхе отходил назад и бежал прочь, прочь оттуда, чтобы не попасться под горячую руку отца...
Отец был нервным, на самом деле он любил детей, но по-своему. А еще больше он был взволнован болезнью дочери. Младшая в семье, она тяжело болела почти каждый год, а в этот раз и вовсе свалилась с лихорадкой. Кто знает, чем обернулась эта история? О таком не желает вспоминать никто.
Ветер ворвался со страшной силой в распахнутую дверь. рыжий мальчишка прибежал с улицы озябший уже затемно. Он пробежал по гостиной, а потом его каблуки застучали по лестнице, ведущей на второй этаж. В дальней комнате слышались голоса, слегка приглушенные, оттого и слабо различимые. Мальчик был уже рядом, как дверь распахнулась и вышел мужчина в пальто и с чемоданчиком в руке. Следом за ним вышел угрюмый отец. Кто мог быть этот человек? Мальчишка хотел войти к сестре, но мать его легонько увела в гостиную. Он слышал, как отец захлопнул дверь ,а потом вошел в гостиную.
- Ты доволен? Это ты во всем виноват!
- Что я сделал? - вскрикнул мальчик.
- Успокойся, при чем здесь Дроссель? Такова воля Божья. - защитила мальчика мать.
- Она умерла и-за тебя, недоносок! Зачем ты вновь играл с ней вне комнаты?! - рявкнул мужчина и залепил мальчику оплеуху...
Пути Судьбы неисповедимы. Кто знает, что может случиться в один из обычных дней? В жизни не как в сказке, не всегда, если день прекрасный, суждено случиться радости. Природа не может следить за каждым, случаются одновременно и радости, и горести...
Это был обычный весенний день, такой яркий и радостный, полный суетливого щебетания птиц в лазурном небе… Грациозные ивы качали своими ветвями, словно прекрасные девушки своими волосами. В таких ивовых шатрах можно было спрятаться и спокойно заниматься любимыми делами. Зеленая, такая сочная и молодая трава мялась под ногами, едва ты наступишь на нее, но потом, непременно, вновь поднималась вверх; она словно тянулась вверх к солнцу, которого не было почти всю зиму. Морозы не убили ничего, все осталось живо после долгого и апатичного сна. Казалось уже, что эта пустота никогда не кончится, вьюга еще долго будет выть под окном, но снег стаял внезапно, незаметно потекли весенние ручьи, а затем все окрасилось яркими красками новой жизни, одновременно такими нежными и легкими, что многие художники долго ломали головы, пытаясь создать свой шедевр пейзажа.
Легкий ветерок гулял среди молоденьких листьев, начинающих свою жизнь. Кто может подумать, что эти листочки станут когда-нибудь желтыми пожухшими и неприметными комочками? Уж тем более как-то сложно представить, что такой девственно-чистой весной, когда душа просто парит от счастья, может случиться что-то плохое? Дождей не было уже примерно неделю, но это ничуть не смущало, поскольку весна по обыкновению всегда дарила много теплых дождей. Скоро будет первая гроза, такая долгожданная и позабытая во время песен суровых метелей. Но сегодня на небе опять не виднелось ни одного облачка. В тени одной из раскидистых ив сидел мальчик с рыжими волосами, торчащими во все стороны. Он не особо обращал на это внимание, поскольку был увлечен своим занятием. Он делал куклу. Мальчик настолько любил это занятие, что, казалось, вкладывал свою душу в творение умелых рук. Тонкие длинные пальцы ловко собирали из ткани и глины красивую вещь, хотя, какая же это вещь? В его руках находился маленький скромный шедевр, так близкий сердцу. Высунув от усердия язык, он доделывал последние штрихи, как ветви ивы раздвинулись, пропуская в укромное местечко девочку в сиреневом платье. Ее светло-медовые локоны ниспадали на хрупкие плечики, доходя ей до пояса. Бледное, почти кукольное личико отражало удивленный интерес, а серые глаза горели от восторга.
- Дроссель! Что ты тут делаешь? – улыбнулась девочка, подходя ближе.
- Вивиан, тебе нельзя смотреть до того, как я закончу! – возмутился мальчишка, изо всех сил закрывая спиной свое занятие.
- Но почему? Мне же так интересно! – Вивиан положила руку ему на плечо.
- Ладно, смотри! – он подвинулся, чтобы девочка лучше рассмотрела куклу.
Она присела рядом с Дросселем на свежую траву, беря в свои руки это маленькое творение. Ресницы изумленно затрепетали, а пальцы легонько поправили складки на платье. Пожалуй, такой игрушечной красоте можно даже позавидовать.
- У меня нет слов! Как у тебя получается делать такие красивые вещи? – ахнула Вивиан. – Подари мне ее, прошу!
- Я ищу такое соотношение и материалы, которые помогли бы мне создать самую идеальную куклу в мире, - довольно проговорил мальчик, прикрывая глаза. – Ну, я даже не знаю, я не настолько уверен в ее красоте…
- Ох, ты вновь пытаешься проявить скромность! Мне она очень нравится, неужели, этого мало? – пропела девочка своим звонким голоском.
- Ты всегда меня так хвалишь, - с тенью смущения проговорил мальчик.
- Но говорю только правду, - засмеялась Вивиан. – Как например то, что мне безумно нравятся твой рыжий беспорядок на голове.
- Ты знаешь, как получить желаемое, верно? – улыбнулся Дроссель в ответ, проводя рукой по волосам куклы. – Хорошо, Ви, она твоя.
- Правда? – девочка взвизгнула от радости, прижимая руки к лицу. – Дори, ты просто замечательный друг! Ты настоящий мастер! Надеюсь, ты когда-нибудь им станешь, и я приду однажды к тебе, буду долго изучать кукол, пока ты не поинтересуешься, что угодно леди. Затем я загляну в твои лиловые глаза и скажу, что мне не нужна ни одна кукла, как бы прекрасна она ни была, а только их мастер с доброй душой и великолепными умелыми руками…
- Опять перехваливаешь, - зарделся мальчик, опуская взгляд.
Они замолчали на некоторое время. Казалось, прошла целая вечность, мысли бешеной стайкой метались в голове, не находя покоя. Молчание прервала Вивиан, поднимаясь на ноги.
- Уже скоро солнце будет садиться, мне нужно возвращаться. Спасибо за куклу, Дроссель, я буду хранить ее! – девочка улыбнулась, прижимая куколку к груди, а потом наклонилась и быстро поцеловала юного мастера в щеку.
Зашуршали ветви ивы, и вот уже девушка убежала из этого потаенного места, оставив лишь приятный аромат ванили. Дроссель счастливо улыбался, откинувшись спиной на ствол ивы. Казалось, большего счастья и придумать нельзя. У него есть такая хорошая подруга, которая ценит его творения и порывы души. Однако, улыбка немного угасла, когда мальчик вспомнил, что его отец просто ненавидит кукол и занятия сына, именно поэтому Дроссель занимался творчеством тайком и вне дома.
Когда мальчик вышел из ивового шатра, солнце уже склонилось совсем близко к горизонту, небо из лазурного становилось более темным и лилово-персиковым в лучах заходящего светила. Душа просто пела, рвалась прочь из тесной клетки волной птицей. Лететь скорее, туда, к нежным еле заметным облачкам, вслед за теплым солнышком… Дроссель прибежал домой еще засветло, что было хорошим признаком – родители не любили, когда их чадо приходило поздно. Открыв дверь, мальчик забежал первым делом на кухню. Там по обыкновению была мама, которая готовила что-то вкусное. Интересно, рассказать ли ей про Вивиан? Конечно, мама любила послушать рассказы сына и никогда не выдавала его отцу, но поймет ли она его чувства к этой девушке?
- Здравствуй мама, знаешь, мне сегодня так хорошо на душе…
Мальчик осекся, заметив, как женщина повернулась к нему с печальным лицом, полным какой-то тоски и суровости. Дроссель невольно отступил назад, а сердце бешено забилось в груди, предвкушая что-то нехорошее.
- Отец хочет поговорить с тобой. Он в гостиной. – Сухо проговорила мать, но в глубине чувствовалось. Как ее голос дрожит от волнения и страха за единственного любимого сына.
Сестра мальчика умерла год назад от лихорадки, после чего отец стал совсем суров и мало общался не то чтобы с сыном, но даже с женой. Матушка как-то пыталась пережить утрату, но все равно рыдала по ночам на кухне, чтобы муж не слышал. Но Дроссель всегда просыпался, едва заслышав ее стенания. От этого становилось так страшно и неприятно на душе, что хотелось убежать далеко-далеко, и никогда не вспоминать об этом. Сердце обливалось кровью, но сделать он ничего не мог, и сестру вернуть тоже…
Мальчик бросил встревоженный взгляд на матушку и вышел с кухни. Стук каблуков по дубовому полу, после чего он затих, когда мальчик остановился у приоткрытой двери. Заглянув в щелку между дверью и косяком, он разглядел отца, читающего газету. Лицо мужчины разглядеть оказалось невозможным – кресло, на котором тот сидел, стояло спиной к двери. Свечи горели тускло, не особо разгоняя приближающийся мрак очи. Судорожно вздохнув, мальчик постучал в дверь и медленно вошел в комнату. Отец неторопливо поднял голову от газеты, осматривая мальчика своими холодными синими глазами из-под очков-половинок. Зашуршала сворачиваемая газета, напольные часы тикали так громко, как никогда. Мальчик замер в пяти шагах от кресла.
- Ты хотел меня видеть? – тихо спросил он.
- Я бы вообще не желал тебя видеть никогда в своей жизни, - резко и сразу же ответил отец, словно давно ожидал эту фразу мальчика.
Сын не нашел, что ответить. Он лишь ощутил, как запылали щеки от волнения, руки похолодели, и пальцы плохо сгибались. «Он не мог ведь узнать, чем я занимался сегодня!» - пронеслась паническая мысль. Тем временем отец вновь заговорил.
- Ты вновь стащил деньги, негодяй? – Хотя, в его голове слышалась твердость, а не вопрос.
- Не правда, мне дала их матушка! – попытался возразить мальчик.
- Нет, ты именно стащил, потому что мать твоя, милая и доверчивая женщина, не знает, на что ты их тратишь! – рявкнул отец. – Твои дурацкие куклы! Это полная глупость, не нужная ровным счетом никому, когда ты поймешь? Всего лишь кусок грязной глины или чего-то там, они не приносят денег, а многие и вовсе боятся смотреть в их пустые глаза!
- Что ты понимаешь в душе творца! – со слезами в голосе вскрикнул Дроссель.
Отец мальчика работал банкиром, как и дед, и прадед… Все предельно просто – семья Кейнс всегда была одними из потомственных банкиров, и трепетно относилась к традициям рода. Однако в какой-то миг старший Кейнс упустил что-то в воспитании мальчика, либо это на нем отразилась так смерть сестры… Но мальчишка постоянно пропадал в кукольных магазинах или сам занимался изготовлением этих пустых безделушек.
- Не смей отрицать, я знаю, где ты сегодня был, - бас отца гулко раздавался в стенах пустой гостиной. – Ты пропустил занятия с мистером Пакерманом.
- Я же сказал, мне не интересна экономика! – вспылил мальчик.
«Когда же уже все это закончится? Я не могу больше терпеть эти постоянные крики и упреки в свой адрес? Господи, прошу, образумь отца!» Отец отвернулся и смотрел в окно, показывая своим видом, что на мнение сына ему плевать, он вообще не достоин никакого отцовского внимания.
- Я плачу за твое обучение, чтобы ты стал достойным наследником нашего семейства банкиров. Неужели ты не понимаешь, глупец? Мы – англичане, нам святы традиции, нельзя вот так просто взять и отрезать себя от семьи! – казалось, голос отца приобрел ноту сожаления.
- Прошу и тебя понять меня, отец! Я не могу заниматься тем, к чему не лежит душа…
Резкий удар рукой по столу заставил Дросселя вздрогнуть. Отец смотрел на него суровым и прожигающим насквозь взглядом.
- Да как ты смеешь! Я пытаюсь донести до тебя все по-хорошему, но всякий раз ты доводишь меня! Хочешь, чтобы у меня случился сердечный приступ?
Мальчик отшатнулся, глаза его метались по комнате – смотреть куда угодно, только не в эти страшные глаза! Отец встал с кресла, подходя ближе к сыну, дело принимало неприятный оборот. Такое случалось редко, но после этого мальчик долго приходил в себя.
- Почему ты не дашь мне сделать свой выбор? Мне уже исполнилось восемнадцать! – прокричал Дроссель.
Действительно, на вид ему можно было дать лет пятнадцать, не больше, но на самом деле мальчик являлся уже юношей. Из-за худого телосложения, бледной кожи и утонченной фигуры, он казался младше своего возраста. А на фоне полного и широкого в плечах отца мальчик и вовсе казался тростинкой.
- У тебя до сих пор нет мозгов, чтобы заявлять такое! – посреди пустынной комнаты раздался громкий звук пощечины. – Да какой ты совершеннолетний, коли мозгов хватает только на то, как отца обманывать и делать всякие убогие никому не нужные вещи!
- Не правда, Вивиан нравится мои куклы! – держась за щеку проговорил Дроссель, но тут же пожалел об этом.
- Что-о? Так ты еще опозорился перед семьей этой девушки? Да ты понимаешь, что нас из-за тебя высмеивать будут? – взревел отец, нанося один за одним удары по голове сына.
- Прекрати! – сорвался на крик юноша.
Мужчина остановился отдышаться. Заметив испуганное и бледное лицо жены в двери, он махнул рукой.
- Убирайся женщина, у нас мужской разговор. Живо, я сказал!
Мать страдальчески посмотрела на сына, прижимая руки к груди, но послушала сурового главу семьи. Отец провел рукой по своим волосам, пытаясь придумать, как еще внушить сыну, что он делает глупости.
- Я тебя в последний раз предупреждаю, идиот, завтра ты пойдешь со мной на работу и будешь учиться всему, что я посчитаю нужным, ясно? И состриги уже эти патлы, ты смешон! – отец ударил сына так, что тот ударился головой о комод.
- Прекрати! Не поднимай на меня руку! Ты  же мой отец! – шипя от боли и обиды простонал юноша.
- Ты мне еще указывать будешь? Да я выбью у тебя всю дурь из башки! – отец рассвирепел и продолжил избивать сына.
Дроссель упал на пол. Все его тело было покрыто ссадинами и синяками – еще с прошлой недели, когда отец нашел у него в комнате куклу. Юноша не успел ее спрятать, а отца это привело в бешенство. Он разбил его творение прямо на глазах сына, после чего забросил остатки в камин. Отец продолжал что-то кричать, но все слилось в какой-то монотонный гул, из носа текла липкая кровь, но Дроссель никак не мог унять ее. Отец схватил сына за волосы, а затем схватил с комода ножницы.
- Нет! Оставь меня в покое! – хрипло заголосил юноша.
Однако, отец взмахнул ножницами, щелкнув или почти у самого уха мальчика. Клок рыжих волос взмыл в воздух, юноша видел каждый волосок, как он медленно падает на пол. Теперь его волосы с одной стороны и сзади стали короче, а у виска свисала боковая прядь. Отец замахнулся и срезал с другой стороны, так что теперь две пряли у висков оставались длинными. Однако рыжие волосы по-прежнему торчали в стороны, словно подчеркивая, что юноша не собирается повиноваться суровому нраву отца.
- Прекрати дергаться, я обстригу тебя нормально! – мужчина перехватил юношу за шиворот.
- Отпусти! Я никогда не стану делать то, что пожелаешь ты, лучше умереть!
С этими словами Дроссель поднырнул под руку отца, вырываясь из его стальной хватки тяжелой руки. Не дав ему ничего сообразить, юноша выбежал из дома, направляясь в сторону небольшой речушки, протекающей неподалеку от их скромного поместья. Погода все же испортилась к вечеру, северный ветер пригнал серо-стальные тучи, зловеще нависающие в темнеющем небе. Вот вновь погода словно реагирует на настроение юноши! Слишком много эмоций, их невозможно сдерживать.
Отец с грозным ревом выскочил следом за сыном, не утруждая себя даже надеть пальто. Хоть и наступила теплая пора, весенние ночи еще не баловали. Тем более стал накрапывать долгожданный дождь, пришедший по обыкновению не вовремя, а холодный ветер просто мгновенно заставлял содрогаться. Мужчина, проходя мимо стога сена, приготовленного для лошадей, выхватил вилы, чтобы опираться ими о влажную землю, скользившую под ногами. Далеко юноше убежать не удалось, до реки он не добрался, а лишь вскарабкался на небольшой холмик, высотой всего метров пять.
- Стой сейчас же! – прокричал ему вслед отец.
Дроссель обернулся, с презрением смотря на отца. Под носом виднелась красная дорожка, потихоньку смываемая усилившимся дождем. Рубашка мальчика изрядно потрепалась и имела уже не такой белоснежный вид, как в начале дня.
- Послушай, я не хотел бить тебя, ты напросился сам. Прошу, вернись, и я подумаю, как нам найти общий язык, - проговорил мужчина сквозь зубы.
- Я знаю, твой язык заключается только в виде побоев! – парень откинул с лица намокшие волосы.
- Значит, ты вот так легко отказываешься от моего предложения? Знаешь, Дроссель, а ведь я хотел по-хорошему… Немедленно слезай, мерзавец, и больше никакого снисхождения к тебе не будет! – рявкнул мужчина, махнув вилами от себя. – ты еще пожалеешь о том, что не слушал меня!
- Очень благодушно с твоей стороны! – резко махнув рукой ответил сын. – В таком случае, ты мне больше не отец, я займусь любимым делом, а не буду больше жить в вечном страхе перед таким тираном, как ты!
- Слезай, я сказал! – проорал мужчина, вытирая дождевые капли с лица.
Казалось, целый океан обрушился на них, поскольку дождь лил косыми струями довольно сильно, а ночное небо и не думало проясняться, чтобы открыть путь ярким весенним звездам. Юноша отрицательно мотнул головой, но отец смотрел на него в ожидании, поэтому Дросселю пришлось отступить назад, чтобы показать, что он не собирается возвращаться. Одно неловкое движение, юноша поскользнулся на мокрой траве, земля поехала под его ногой, в результате чего он скатился с холма к отцу… Мужчина, не ожидавший такого, позабыл убрать вилы в стороны – их острые зубья смотрели прямо на юношу. Дальше все случилось довольно быстро – сын, потерявший равновесие, напоролся животом на вилы и захрипел. Отец в ужасе широко распахнул глаза, не веря в происходящее. Секунда растянулись в часы, минуты – в вечность… Холодные синие и угасающие лиловые глаза смотрели друг на друга. Мужчина выдернул вилы и отбросил их прочь. Сын упал ему на руки, обагряя рубашки обоих красной кровью, нещадно хлещущей из живота юноши. Отец прижал сына к себе, пытаясь как-то зажать рану, но безуспешно.
- Нет… нет! – отец не мог поверить, что вот так жизнь отнимет у него и второго ребенка. Он не хотел, никак нет!
- Я не буду никогда делать по-твоему, - прохрипел юноша, откидывая голову назад. – Лучше я умру…
Мужчина прижал к себе сына, коснувшись губами рыжих волос сына. Юноша не шевелился, дыхание не вздымало его грудь. Отец обезумевшими глазами смотрел на тело своего чада, которого не уберег. « За что, Господи, за что? Я всего лишь хотел направить его на пусть истинный!» Холодные и резкие капли дождя больно били по лицу, но юноша уже ничего не чувствовал, теперь ничто не имело значения…

• Характер:
Сложно говорить о личных качествах в характере, когда ты всего лишь кукла. Все находится в руках умелого кукловода, точно знающего свою цель. Однако Дросселю предоставили больше свободы, чем любой другой кукле. Быть чьей-то марионеткой… Да, возможно, если бы у него было сердце и четкое осознание, он бы посочувствовал себе. Но Кукольник не вникал в эти сложности и не знал другой жизни. Он четко выполнял указания, напевая: «Делай все, как лорд велит, лорд велит, лорд велит. Делай все, как лорд велит, моя милая леди». Эта песенка стала его отличительной чертой, он постоянно играл ее на своей шарманке и напевал вслух. Ничего не чувствует, ибо просто не может. Но помнит все прелести жизни и очень по ним скучает. Поэтому часто пребывает в апатичной меланхолии, что соответствующим образом влияет на характер кукольника. Внешне улыбчивый, он постоянно холоден к окружающему его миру. Не смотря на понимание всего и всех, не смотря на печаль по утерянной жизни, Кейнс никогда не придет на помощь нуждающемуся в ней человеку и не заступится. Единственное, чем он дорожит, - это его марионетки, его хозяин-куловод и его шарманка. Ценитель искусства (особенно, приводящего к смерти) и фанат любого проявления музыки, которая приводит его разум в состояние эйфории. Любит - ночное небо, марионеток и музыку. Не любит - черезмерную покорность; когда его бьют по макушке. Страхи - закончить жизнь поленом в камине. Иногда, очень редко, в его пустом взгляде возникала какая-то искорка, и он мог улыбнуться и почувствовать что-то… не очень сложное.  Ведь он считал себя таким же человеком, как и другие. Откуда ему было знать, ЧТО такое - быть человеком? Он просто делал все то, что ему привычно, полагая, что именно так поступают все. Да и какая кукла будет утверждать обратное? Ему нравилось наблюдать за бабочками и цветами. Сознание, словно в тумане, ни одна кукла не может додуматься действовать по-своему, кукловоды весьма хитры и предусмотрительны, никакой осечки и случайности нельзя допустить. Частенько он любил вставлять в свои речи фразу "Я думаю... я полагаю... по-моему..." Этим он подчеркивал, что такой же, как и все те, с кем он общается, все вокруг. "У него один недостаток - он слишком много думает" - поговаривал Эш. Что же касается всех прочих, к прохожим и покупателям Дроссель относился нейтрально, изредка что-то приговаривая. У него есть свой магазинчик, именно им он занимается все свое время. На самом деле он внимательно и заинтересованно смотрит на всех. Но в голове крутилась одна мысль – какой бы они стали куклой? Тем не менее, его очень любили дети, да и он был не прочь поиграть с ними. Со взрослыми не так интересно, и он всегда радовался, если к нему в магазинчик заходили дети. Он умел их очаровывать своими игрушками, а так же покладистостью и спокойствием. Они могли хоть виснуть на нем, ползать и тянуть в разные стороны. Он не знал усталости, и полагал, что еще одно его призвание - веселить детишек. Их он предпочитал больше взрослых. Возможно, это и придавало ему некий шарм и обаяние при общении с детьми?

• Способности:
Нити кукловода, с помощью которых он может руководить всеми, как марионетками. Умение создавать восхитительных кукол на примере оригинального человека. Тело на шарнирах, поворот головы на 180 градусов.