Же не манж па сис жур х) что в переводе с португальского, вторые сутки не сплю, уже брежу. Я понимаю, что это немного странно и сбивчиво. Если что, готова переписать.

Анкета:
• Имя персонажа:
Лили Мун/Lily Moon
• Дата рождения и возраст:
Точную дату рождения не помнит. Умерла в 1818 году. На момент смерти Лили было 20.
• Раса персонажа:
Жнец
"Несущие Смерть", диспетчер, дублинский отдел.
• Внешность:
Не слишком высокая девушка, рост которой с трудом дотянул до 168 сантиметров, весьма изящно сложенная. Лили, худая от природы, никогда не обладала соблазнительными формами. Узкие мальчишеские бедра, довольно широкие плечи, тонкие руки, костлявые кисти… Лили и в 20 выглядела подростком, чье тело еще не потеряло некоторую угловатость и нескладность. Впрочем, за мужскими рубашками и брюками, которым отдает предпочтение Лили сейчас, этого почти и не заметно. А очки помогают выглядеть постарше и посолиднее.
Лицо у Лили овальное, с чуть заостренным подбородком и широкими скулами. Кожа бледная. Высокий лоб скрыт за неровной челкой, длина которой регулируется весьма стихийно. Как только волосы начинают лезть в глаза, Лили, хихикая, просит жнецов с ножницами укоротить челку. "Шутка" была несмешной с самого начала, но Лили вот уже семьдесят лет следует традиции, за которую время от времени получает по шее от начальства. А мы возвращаемся к лицу. Тонкий, довольно длинные нос делает черты лица Лили резковатыми и… немного мышиными, что ли? Глаза миндалевидной формы. Цвет такой же, как и у всех жнецов – зеленый. Какой цвет был при жизни Лили уже не помнит. Какой-то светлый – серый или голубой.
Волосы довольно длинные, ниже лопаток, очень светлые, даже чуть розоватые. Мун не слишком любит возиться с прическами, поэтому обычно волосы распущены, однако, на работе старается забирать шевелюру в хвост, чтобы не мешались. Да и вообще, от крови волосы липкими становятся.
Что касается одежды, Лили предпочитает черные брючные костюмы в сочетании с белыми рубашками и галстуками. Питает нежные чувства к шляпам и цилиндрам, и никогда не упускает случая пощеголять в любимом головном уборе.
Носит очки в тонкой черной оправе.
• Биография:
"Все забывается… И страшная война, и судьбы людей, в которых ничего не исправишь. Это уже далекое прошлое…"

-Это был 1818, кажется. Я точно помню, что в тот год скончался Каспар Вессель. Ну, математик. Датский или норвежский, не помню. Отец был его большим поклонником. Кажется… Да-да, точно. Вспомнила. Когда Вессель умер, отец, наверное, часа четыре пел ему дифирамбы. Я была только рада. Нет, не смерти математика, а тому, что отец стал про него рассказывать… Отец всегда интересно рассказывал. Это был его талант. Он ведь был журналистом. Или… Нет, точно, журналистом. И я хотела быть журналисткой. Или… или не я?
Лили хотела быть журналисткой. С детства. С самых ранних лет её любимыми игрушками были блокнот и карандаш. Она старательно выводила одной ей понятные закорючки на бумаге. Страница за страницей. Старшая сестра Лили, Роза, хотела заниматься научной деятельностью. Или быть врачом. Или актрисой. Или художницей. Или пианисткой. В детстве Роза распыляла своё внимание по мелочам, желая узнать всё и сразу, овладеть всеми навыками, преуспеть во многом. Родители поощряли стремления дочери, считая, что девочка определится с призванием, когда повзрослеет. Родители у девочек вообще были любящие и довольно-таки либеральные. Не ограничивали детей, не навязывали своего мнения. Даже когда старшая дочь, Роза, в возрасте четырнадцати лет проводила время за далеко не самым безобидным занятием… Впрочем, всё по порядку.
Лили и Роза были очень дружны. Разница в возрасте у девочек составляла четыре года, однако даже в пубертатном возрасте дети почти не ссорились. Роза относилась к Лили очень нежно, стараясь помочь и поддержать во всем. Лили росла девочкой озорной, шумной, подвижной, стремящейся к экспериментам. У нее никогда не клеилось с теорией, младшей Мун всегда легче давалась практика. Но было одно исключение – языки. Французский и итальянский. Лили проявила терпение и невиданную усидчивость, овладевая языками. Она ведь собиралась быть журналистом. Ей необходимы были иностранные языки. Лили собиралась писать обо всем, что происходит в мире. Она также планировала стать свидетельницей всех величайших событий. Провести всю жизнь в пути.
-Дублин. Мы жили в Дублине. Чудесный город, просто волшебный. Наши родители часто брали нас с собой на прогулки. Мы просто ходили по улицам, а мама и папа рассказывали что-нибудь интересное о той или иной улице, доме… когда мы с сестрой стали постарше, нас стали отпускать одних гулять по городу. У нас даже было любимое место. Руины какого-то собора, кажется. Какая-то особенная энергетика была у того места. Какая-то аура умиротворения. Жаль, что я забыла название. Я бы, наверное, хотела там еще раз оказаться. С моей работой умиротворение не помешает, – говорила Лили спустя десятилетие после смерти. Спустя еще пару десятков лет синигами уже не вспоминает храм и не ищет умиротворения. Привыкла. Привыкаешь ко всему.

"Повседневность засасывает, и многие важные вещи, события уходят из памяти, отдаляются, как холодные звезды. Слишком о многом приходится думать каждый день, слишком много новой информации надо усваивать. Новый стиль жизни, новые знания, новая техника, новые слова…"

Лили довольно легко адаптировалась к работе жнеца. Почему-то после смерти у нее не было шока, не было паники. Мун была рада, что на нее не стали вешать бумажную работу в невероятных количествах. Конечно, приходилось частенько писать отчеты, но это еще не так плохо, по сравнению с работой, скажем, секретаря.
-Когда я начала работать, мой первый отчет не приняли. Пришлось переписывать, – Лили поджала губы. – Я нарисовала маленькое деревце на листе с отчетом.
У семьи Мун был дом в пригороде. Довольно большой, с гигантским садом. Дом достался отцу Лили и Розы от дяди, которого тихо ненавидели все родственники, за исключением, пожалуй, героев моего рассказа. С возрастом дядюшка Мун стал желчным, злобным, он презирал своих поверхностных сестер, которых интересовали лишь платья и танцы. Племянника он считал лучом надежды в паршивом стаде Мунов, так как тот занимался интеллектуальной деятельностью, много читал, интересовался математикой и инженерией. В свой дом дядя Мун пускал только племянника с женой и дочерьми. У старичка также развивалась и паранойя – ему казалось, что сестры мечтают погубить его, чтобы заполучить дом и состояние. Поэтому, для верности, он незадолго до смерти отдал все деньги на благотворительность. Дом завещал племяннику. Именно из-за этого жеста доброй воли (пожертвований, а не завещания) Роза очень уважительно относилась к дяде, которого, увы, толком не знала.
-Цветочный сад. Нас так папа называл, – Лили поправляет очки. – У нас было много разных деревьев, некоторые даже приносили плоды. А цветы не желали вырастать. Но это и не нужно было. Мы были цветами. Знаете, некоторые девушки вплетают себе в волосы цветы… А моя сестра вплетала веточки. Немного странно, но красиво. У нее были очень красивые, каштановые волосы. Ей шел зеленый.
Лили помнит это даже спустя семьдесят лет.
Лили было десять, когда она застала сестру за более чем странным занятием. Роза сосредоточенно и осторожно резала мертвую птицу кухонным ножом. Потом она отложила нож, взяла в руки карандаш и принялась зарисовывать увиденное. Лили не спала неделю. Роза больше никогда никого не препарировала.
Половинкой кумира Лили всегда был отец, успешный журналист, образованный человек, любящий отец. Второй половинкой была мать. Художница с невероятной фантазией, она часто рассказывала дочкам сказки собственного сочинения. А еще они часто играли. Не в прятки или догонялки, а играли, как в театре.
Роза тоже любила родителей. Любила большего всего на свете, любила так, что стоило ей задуматься о том, что все смертны и однажды Роза лишится родителей, из глаз сразу же брызгали слезы. Но был еще один человек, на которого Роза разве что не молилась. Леонардо да Винчи. С тринадцати лет Роза хотела быть да Винчи. Она прочитала его немногочисленные труды, переведенные на английский, прочитала все статьи о нем. Когда Роза была подростком, о да Винчи никто еще особо не писал, но, как истинная дочь журналиста, она все равно умудрялась доставать информацию о кумире.
Роза рисовала, много читала, интересовалась окружающим миром. Ей очень хотелось быть настоящим человеком эпохи Возрождения. В четырнадцать лет девочка прочитала о том, что да Винчи препарировал мелких животных. Роза тоже решила попробовать. Она не собиралась бездумно копировать всё, что делал обожаемый ею да Винчи. Она хотела увидеть это сама. То, что внутри. То, из чего сделаны живые существа. Окончательно убедиться в том, что все смертны.
-Даже когда мы с сестрой были достаточно взрослыми, двадцать и шестнадцать лет, мы продолжали фантазировать, как маленькие девочки. Обычно девчонки мечтают о принцах, замках… Не все, конечно, но многие. И мы с сестрой иногда мечтали. Но самым отчаянным желанием был философский камень. Мы хотели быть бессмертными. Мы мечтали о том, что однажды мы отправимся в большое путешествие, будем изучать науки в разных странах и однажды создадим философский камень. Мы даже как-то сделали газету. Сами. На первой полосе – "Лили и Роза Мун открывают секрет вечной жизни" и ниже "Союз эрудированной журналистки и талантливой ученой избавляет мир от смерти".
Лили-жнец сухо усмехается. Мечты не сбываются. В принципе.
-Мы обе боялись смерти, – медленно продолжает синигами. – И своей, и родных. Боялись того, что будет после. Пустота. Ни воспоминаний, ни мыслей. Страшной вот так просто исчезнуть. С возрастом это не прошло. По крайней мере, у нее. Я, как видите, переметнулась в стан врага. Теперь я заодно со смертью. Правда, она – не самый плохой союзник. Но – либо умирай, либо помогай умереть. Tertium non datur, как говорится.
А мы возвращаемся в начало девятнадцатого века, к живым и здоровым сестрам Мун. Лили и Роза старательно учились, изредка выходили в свет. Розе было уже двадцать, однако, она совсем не интересовалась кавалерами, отдавая предпочтение книгам. Впрочем, после смерти Розы, родители нашли её переписку с одним юным, но перспективным врачом из Лондона. Он даже собирался сделать Розе предложение. Но не успел.
-Не люблю цветы, – морщится Лили-синигами. – Слишком слабые и привередливые. Предпочитаю кактусы. Знаете, что такое кактус? В Англии, наверное, экзотика… В общем, лучше бы нас с сестрой звали не Лили и Роза, а, скажем, Кактус и Дуб.
Лили и Роза очень хотели научиться ездить верхом. Дочери уже были достаточно взрослыми, и потому родители отпустили их на очередной урок без сопровождения. Девочки были довольно-таки самонадеянные, убежденные в том, что они всё схватывают на лету. Их отпустили немного погулять одних. Им дали много советов и посоветовали не переходить на галоп – недавно прошел дождь, земля была скользкая. Но девушкам очень захотелось почувствовать себя героями приключенческих книг, почувствовать ветер, скорость.
-Там была река.
Лили смеялась так громко, что Роза слышала смех сестры даже несмотря на ветер. Или она просто так хорошо помнила её смех?
-И обрыв.
Седло Лили начало съезжать. Поначалу девушка продолжала по инерции хохотать, съезжая набок. Под таким углом даже интереснее. А потом она сорвалась. И лошадь, уносясь, попала копытом девочке по голове.
Роза пыталась что-то кричать сестре. Лошадь Розы поскользнулась. И сорвалась в реку.
Для одной из сестер Мун история кончается именно здесь.
Тонуть очень неприятно. Да еще и когда ногу не вытащить из стремени и сражающееся за жизнь животное еще и бьет тебя копытами. Но ради жизни после смерти можно потерпеть. Роза несказанно повезло – она стала жнецом. Ей выдали очки и орудие труда (кусторез). И даже позволили сменить имя. Повинуясь какому-то необъяснимому порыву Роза пожелала превратится в Лили.
-Да не помню я. – раздраженно отмахивается синигами. – Меня всегда бесило моё имя, вот и всё. Семьдесят лет прошло! Я даже смутно помню лица родных. А уж такую ерунду и подавно!
Действительно – она уже не помнит. Но тогда ей казалось, что став жнецом по имени Лили, она хотя бы чуть-чуть вернет сестру к жизни. Фиктивно. Но хотя бы так. Семьдесят два года – это очень большой срок. Лили многого не помнит и еще большего не хочет вспоминать. Надо двигаться дальше. Нельзя вечно убиваться по утерянному. Впрочем, у Лили как раз впереди вечность, чтобы проверить.

"…Но в то же время, сколько бы ни прошло времени, что бы ни случилось, есть что-то такое, о чем не забудешь никогда. Нестираемая память то, что засело в человеке намертво."

-Сложно быть не циничным жнецом, – пожимает плечами Лили. – И я не исключение. Ну да, я не рыдаю по ночам в подушку, шепча "мамочка-папочка-сестренка, вернитесь". Ну и что? Черствой быть на порядок выгоднее. А я, пожалуй, предпочту выгоду чувствам. Да и воспоминаниям. Их все равно уже не так много. Семьдесят лет образа жизни жнеца. Тут всё, что угодно забудешь. А я и рада. Всё, пора заканчивать это дурацкое интервью. Мне еще целую кипу отчетов писать, в мире людей черт знает что творится. А вы меня совсем заболтали. Всё, пока.
Спустя пару веков Лили забудет еще больше деталей. Но не все.
Во внутреннем кармане пиджака у синигами лежит сборник стихов французских поэтов. Французского она не знает, но всё равно часто читает книгу. Зная английский и латынь можно догадываться о значении слов. На первой странице аккуратным почерком выведено – "Принцессе цветочного сада, нашей милой Лили. От мамы и папы."
"Трогательно до жути," – думает Лили, стараясь убедить себя в том, что она раздражена приторной надписью. Но это не так. Пока что не так.

Использованы цитаты из книги Харуки Мураками "Кафка на пляже".
• Характер:
Вспышка.
Я больше не желаю быть собой.
И это справедливо – едва оказавшись в "Несущих Смерть" Лили поняла, что больше всего на свете не хочет быть собой. И не только девочкой-Розой, откровенной размазней, плаксивой и мнительной, а собой в принципе. Зачем играть одну и ту же роль долгие годы, если кругом столько хороших пьес и персонажей? Как замкнутый человек прячется за скорлупой из резких слов, Лили прячется за своими  пьесами. Её скорлупа – скорлупа пасхального яйца.
Вспышка. Покажи мне радость. Вспышка.
Она, как чертик из табакерки, меняется в самый неожиданный момент, ведет себя подчеркнуто-фальшиво, наигранно, паясничает и дурачится. И даже не потому, что не хочет никого подпускать, а просто потому, что это весело. У Лили нет семьи, её будущее предопределено, так почему бы не делать то, что просто весело? Почему бы нам всем этого не делать? Может, тогда и захочется быть собой.
Лили довольно цинична, это очевидно. Поначалу было и непривычно, и страшновато. Легко ли, отправлять людей на тот свет. А потом Мун привыкла и стала относиться к жизни (или что там у жнецов?..) с долей здорового цинизма. Пожалуй, с годами Лили даже стала равнодушной. Но это необходимый атрибут профессии. Вы представляете себе жнеца, который сочувствует всем, кого переправляет на тот свет? Да на него же оплачиваемых отпусков не надерешься! Это же весь дублинский отдел будет пахать на одного такого романтика. Нет уж, увольте. Эй-эй, шучу. Работой Лили очень дорожит и до сих пор благодарна "Несущим Смерть" за то, что выбрали её, не дали провалиться в пустоту. Несмотря на внешнюю легкомысленность и взбалмошность, в плане работы Мун крайне аккуратна и исполнительна. Хотя у нее есть некоторые трудности. Мун панически, до дрожи, до зубного скрежета боится слез. Она категорически не выносит плача, и едва завидев рыдающего человека, с трудом сдерживается, чтобы не ускакать в закат.
Еще Лили не выносит воду, что вполне закономерно.
В свободное от работы время, синигами обычно читает. С момента её смерти в мире людей появилось невероятное количество стоящих книг, да и наука, которая интересовала Лили при жизни, не стоит на месте. И Лили старается быть в курсе. Страсть к знаниям – это единственное, что Лили позволила себе сохранить. Без книг, без новых знаний, информации жизнь Лили станет абсолютно бессмысленной. Иногда Мун рисует. Великого художника из нее не выйдет никогда, хотя бы потому, что с красками она не дружит. Рисунки получаются только в карандаше, да и то, довольно посредственные. Но это успокаивает. А еще, когда Лили нужно над чем-то серьезно поразмышлять, она хватается за карандаш. Рисование стимулирует мыслительный процесс синигами.
Сложно сказать однозначно, общительная Лили или нет. Она не прячется от окружающих, легко идет на контакт, но поведение у нее, как мы уже выяснили, весьма своеобразное. Да и может ляпнуть что-нибудь не то, что-нибудь резкое – случайно или намеренно. Все отношения с окружающими Мун предпочитает пускать на самотек. Сложится – хорошо, не сложится – ничего страшного. Лили довольно-таки самодостаточная, от одиночества не страдает, даже наоборот, ценит уединение.
Покажи мне тоску по дому.
Вспышка. Покажи мне воспоминания о счастливом детстве. Вспышка.
У каждого в жизни есть Драма. Именно такая, с большой буквы. Незаживающая рана. Призрак, который не отпускает ни днем, ни ночью. Трагедия. Несчастье. И у Лили тоже. Семьдесят два года прошло. Для человека – невероятно долгий срок. Но Мун уже давно себя человеком не считает. Но речь не о том. Лили думает о прошлом. Но свое горе она старается трансформировать в радость. Но это невозможно, и вместо положительных эмоций получается эмоция-чудовище, полуживое, рычащее что-то нечленораздельное. Уродливые разводы краски на пасхальном яйце.
Я пишу карандашом на листе бумаги:
ха, ха, ха.

Использованы цитаты из книги Чака Паланика "Невидимки"
• Способности:
Стандартный бонусный набор жнеца.
Играет на фортепиано, впрочем, давно уже не практиковалась, так что, сея способность под вопросом.
Немного рисует, но только в карандаше.
Немного знает латынь.
Очень много читает, разбирается в литературе. Интересуется естественными науками.
• Пробный пост
А можно тему?)
Немного информации о вас:
1. Опыт в ролевых играх.
Уже около шести лет.
2. Как с вами связаться?
Скайп отправлю в ЛС принимающему администратору.
3. Как вы узнали о нашей ролевой?
Если честно, нашла у себя в закладках х) Думаю, нашла с помощью рекламы.

Отредактировано Lily Moon (2011-03-26 11:36:19)