Кальман нес какой-то реквизит, который ему сунула в руки пробегающая мимо Бист и велела отнести к главному шатру. В общем-то, клоуну было не в тягость, да и делать ему было практически нечего. Выступал он без каких-либо вспомогательных факторов, привести себя в «рабочее» состояние занимало от силы минут пятнадцать, а до этого приходилось себя чем-то занимать.
«Интересно, кого я убью сегодня?» - мысли метнулись к любимой сабле, аккуратно лежащей на кровати и ждущей своего часа. Когда Биг Бен пробьет полночь, и начнется охота. Когда он сможет убить очередное жалкое создание.
Губы сами растянулись в злую усмешку, а сам Кальман буквально ощутил запах крови, бьющий в нос. О, какое же это было наслаждение! И не только момент убийства, он, безусловно, был великолепен, но и спокойная опустошенность после. Когда можно просто посидеть в кабаке и выпить чего-нибудь покрепче с чужими людьми. И при этом не испытывать ненависти, поселившейся в клоуне два года назад.
Из размышлений Кальмана вывел заунывный голос, пытавшийся что-то спеть. Клоун сразу же напрягся и ощетинился – на территории цирка находился чужой человек. И ведь до представления было еще два часа! Когда он успел-то? И, что самое важное, как этот, несомненно, мерзкий гад осмелился еще и начать петь?! Ярость нарастала в Кальмане, клокотала и грозила обрушиться на голову нежданному посетителю сию же секунду.
Но, стоило парню завернуть за угол, как он застыл с открытым ртом и поспешил его захлопнуть, проглотив всю приготовленную скабрезную тираду. Сидящий на ящиках человеком не был. Слишком правильное лицо, слишком светлая кожа, слишком походящая на рисунок красками полустертая татуировка, слишком нечеловечно ровная осанка, слишком… Да, все в этом существе было слишком не человеческим.
«Еще один спасенный Доктором пациент?» -  вот кого-кого, а Дока Кальман уважал, пожалуй. Все же, этот человек вернул ему жизнь, буквально вытащил с того света и просто-напросто приказал жить. В первое время у клоуна было постоянное резкое отторжение окружающего мира, а потом он впервые убил. И Доктор не обвинил его, не упрекнул. Наоборот, похвалил за найденный смысл существования…
Кальман непроизвольно дотронулся пальцами до груди, выдохнул и прошел мимо, твердо решив отнести реквизит и начистить до блеска саблю. Надо же произвести самое сильное впечатление на будущую жертву?
Но, когда клоун снова проходил мимо злополучных ящиков, странный рыжий продолжал все так же там сидеть. Кальман почувствовал даже некое чувство жалости к этому созданию. Как будто брошенный и забытый котенок, честное слово.
«В конце концов, его привез Джокер. Я видел, он ехал из поместья Барона, явно от Доктора. Вполне мог захватить и этого», - клоун нашел разумное объяснение появлению на территории цирка непрошенного гостя и, вздохнув, двинулся к ящикам.
- Так и будешь тут сидеть? – в голосе все же проскользнуло презрение, как ни старался Кальман его скрыть.

Отредактировано Kalman (2011-06-04 20:33:13)

Кальман стоял перед этим рыжим нечто и совершенно не понимал, зачем Джокер притащил это в цирк. Существо всем своим видом выдавало покорность и отстраненность. До такой степени, что хотелось его ударить. Вон, даже глаза в пол вытаращило, либо не желая, либо боясь осмотреться. Жалкий вид ухудшало и критическое состояние одежды, и отсутствие перчаток, и общая растрепанность. Явно было видно, что рыжее создание переживает не лучшие времена. А, возможно, если Док действительно спас эту жалкую никчемную жизнь, то и вообще наихудшие.
Клоун и сам когда-то был таким же – сидел в каком-то проулке, весь в разодранной одежде, грязный и залитый собственной кровью, с уродливыми прутьями в груди. Но даже тогда Кальман не позволял себе смириться с судьбой. Уже в тот момент жгучая ненависть придавали парню желания жить, но не было сил, чтобы подняться. А когда их ему дали, воспользовался сполна. С тех пор он и стал презирать таких вот смирившихся и слишком покорных людей, подходящих под идеальное описание «вечных слуг».
- Буду сидеть, пока не скажут, что делать дальше. Прошу прощения.
Даже эти слова были насквозь пропитаны отвратительной покорностью и смирением. Кальман не выдержал и со всех сил пнул ящики рядом, свистяще выдохнул сквозь зубы и буквально прошипел:
- За что ты извиняешься, ничтожество? – последнее слово вырвалось случайно. Уж слишком противно было смотреть на жалкий вид гостя. Клоун совершенно не знал, зачем подошел к этому созданию, зачем заговорил и, тем более, что с ним делать дальше? – Этот идиот Джокер ушел, - Кальман подсознательно хотел унизить, забить, лишить последней надежды и опоры. За что он мстил и так несчастному рыжему, клоун и сам не понимал, поражаясь своей жестокости даже к не человеку. – А на тебя смотреть тошно.
И действительно – не могло же это жалкое ничтожество показаться на глаза публике в таком виде. Даже если выступать оно не будет, а оно не будет, потому что тут уже клоун костьми ляжет, но не позволит. Кто-нибудь из пришедших обязательно это несчастье увидел бы, и начались бы расспросы. А сплетни среди людей разлетаются получше иного пожара. Это бы значительно испортило престиж цирка, после чего Джокеру пришлось бы оправдываться перед Бароном. При всей нелюбви Кальмана к импресарио, клоуну все же не хотелось, чтобы тот попал в неловкое положение. Поэтому срочно надо было что-нибудь сделать. А, учитывая, что остальным сейчас далеко не до неожиданного и нежелательного гостя, то заниматься им придется Кальману.
- Идем, - клоун не счел нужным говорить что-то еще, развернулся и пошел к своей палатке, мысленно ругая и Джокера, и это рыжее нечто, и самого себя.
«Вот надо же было обязательно ввязаться не в свое дело! Пусть бы сидел и хоть до скончания веков дожидался своего Джокера!»

Палатка Кальмана --->

Angels WinB --->

Экипаж во время поездки немного потряхивало на ухабах, но привычный к такому Грей даже не обращал на маленькое неудобство внимания. Стоило, конечно, предупредить и остальных, но сия светлая мысль пришла в голову графу только под конец путешествия. Все же время дороги парень угробил в тщетных попытках заставить себя отвести взгляд от коробок с аппетитными тортами, от которых так пахло! Ну прямо так вкусно пахло!
«Я идиот», - мысль немного омрачила приподнятое настроение и спустила Чарльза на землю. Юноша уже битые три недели пытался заставить повара приготовить хоть что-нибудь приторно-сладкое, но у мужчины постоянно оказывались какие-то отмазки вроде «нету крема», «нужна мешалка, а она сломалась» и еще куча ненужных и неважных причин. А зайти в кондитерскую не хватало сил – Грей знал, что если зайдет, не выйдет без пяти тортов, -надцати видов пирожных и прочих сладостей.
- Приехали!
«Ну слава небу!» - Чарльз выдохнул, проводил прощальным взглядом вкусно пахнущие тортики и вышел из экипажа, подавая руку Габриеле и одновременно осматриваясь.
Цирк был… интересным местом. Все тут норовило броситься в глаза, соревнуясь в яркости. Пестрые шатры, разноцветные ленты с флагами, натянутые между ними, суетящиеся циркачи в разноцветных костюмах и атмосфера детского веселья.
- Как будто в детскую сказку окунулся, - парень немного грустно улыбнулся и сделал пару шагов вперед, все еще не до конца веря в происходящее. Вернее, в его реальность. – Не поверите, никогда не был в цирке в детстве, - фраза прозвучала еще более жалко, чем предыдущая. Произнесена была шепотом, ни к кому конкретно не обращенная.
В детстве отец строго держал маленького графа в рамках «можно-нельзя», при чем того, что «можно», было в разы меньше. Вечные ограничения, правила и множество формальностей. Как же надоело, как же тогда пареньку не хотелось быть графом! Как тянуло в лес, в деревню, куда-нибудь подальше! А сейчас эти правила помогали жить, лишь изредка краснея от замечаний Ее Величества.
«Но утром было стыдно», - Чарльз усмехнулся сам себе и вдохнул воздух, казавшийся необычайно легким.
- Прошу вас, прогуляйтесь, пожалуйста, пока здесь. Не заходите в палатки, я пока должен вас покинуть, но я скажу нашему импресарио, что вы по моему приглашению.
«А парень-то преобразился. Стал веселее и активнее, что ли», - Грей улыбнулся и кивнул, соглашаясь с предложением. Наблюдать за манипуляциями циркача было приятно и уютно, создавалось впечатление, что Чарльз тоже участвует во всеобщей суете приготовлений.
- Ну что же, стоит прогуляться, Вы так не думаете? – граф с улыбкой обернулся к стоящей рядом девушке и галантно поклонился. – Позволите составить Вам компанию? – и широко улыбнулся.
Грей понимал, что с этой необычной девушкой можно поговорить как с нормальным человеком, а не каждую секунду дергаться и ловить падающих в «обморок» аристократок, которым обязательно хотелось блеснуть перед мужчинами своей красотой. По мнению Чарльза, леди не блистали, а позорились. Или, на худой конец, уверяли всех окружающих в своей крайней болезности и немощности. Поэтому граф-то ловил красоток-аристократок, но совершенно не горел желанием делать им комплименты, как того требовал этикет. Сейчас же парень нашел девушку, достойную восхищения, чему был беспредельно рад, и ему хотелось говорить комплименты просто так.
- И, может, давайте на «ты»? – Чарльз по-детски весело взмахнул руками и смахнул отросшую челку.
Очарование цирковой атмосферой и присутствие рядом идеала девушки вконец высвободили всю детскую натуру Грея.

Питер присоединился к шумному танцу цирка, ведь шло бурное приготовление к первому выступлению в Лондоне. Все волновались, желая показать только лучшее, на что способны. Немногие способны веселиться непринужденно — только дети, по-настоящему богатые старики, чертовски красивые люди, извращенцы, люди, которые не в ладах с законом… В цирке можно было найти кого угодно – здесь были рады каждому, принимали такими, какие были – без вещей, калек, заплутавших и униженных. Они становились практически семьей. Семья — это не просто группа людей, которых соединяют узы крови и ссорят денежные вопросы. На самом деле это более глубокое понятие. Раньше у Питера была только Вэнди, а потом они встретили и других ребят. Джокер, Долл, Бист, Даггер, Джамбо, даже в некотором роде странный Снейк стали особо крепкой семьей, где каждый заботился друг о друге. Питер скользнул взглядом по палатке Кальмана – этот человек был еще угрюмее Снейка и намного загадочнее. Но вспыльчивому и ворчливому мальчишке он чем-то нравился, пожалуй, Пит его даже уважал. Он никогда не расспрашивал клоуна о его прошлом – здесь все старались его забыть, но иногда взгляд Кальмана просто наводил мурашки. Питер нашел свой костюм для выступления, как вдруг вспомнил, что в кармане у него лежит весьма интересная вещица. Питер сунул руку в карман и достал фарфоровое сердце. Оно как раз умещалось в кулак. Сочного вишнево-красного цвета,  в центре нарисована геральдическая синяя лилия. Мальчишка задумчиво потряс его, пытаясь понять, для чего же оно сделано. Но тут же раздался какой-то странный голос позади воробушка.
- Отдай его мне!
Питер аж подскочил, едва не выронив «статуэтку». Сначала ему показалось, что это Джокер над ним решил поиздеваться, но эти странные лиловые глаза… Он не знал этого человека. Вообще создавалось впечатление, будто он смотрит в два стеклышка, таких неприветливых и пустых, но полных решимости, что мальчишку аж к месту пригвоздило. Что ему надо? Что ему отдать? Откуда он вообще тут взялся… и вообще – кто он такой?
Внезапно юноша сообразил, что рука незнакомца тянется к предмету, сжимаемому в руке… к сердцу! Питер суеверно покосился сперва на то, что у него было в руке, а потом на выскочившего рыжего придурка из палатки Кальмана. Нет, клоун таким не страдал, издеваться не станет… И зачем он только взял это сердце! Вот точно – хочешь жить спокойно – не бери чужого. Юноша отшатнулся, врезался в ящики, после чего стрелой метнулся прочь оттуда. Ноги вынесли его к стоящим Чарльзу и Габриеле. Ух, может, этот псих отвяжется… Или пусть разбирается с владельцем магазина – он вернет этот подарочек. Питер вмиг оказался возле светлого юноши и впихнул ему в руки сердце. Кажется, его сейчас считают сумасшедшим, но этот ужас, который он ощутил, посмотрев в те глаза, еще не прошел.
- Спасите меня! – пискнул воробушек, как-то разом юркнув за спину Габриелы. Он сжал ее руку и немного успокоился.

- Нет, спасибо. Они не тяжелые. Не бойтесь, я их не уроню.
Грей даже не смог сообразить, как ответить на такую гениальную фразу. Девушка явно была незнакома с правилами приличия в высшем обществе, поэтому юноша лишь улыбнулся и убрал руку, не мешая Габриеле выходить.
- Ну почему же, не один вы такой. Я вот тоже ни разу не была в подобных местах.
- У меня отец слишком строгий был, и вообще, детство у меня было ужасное, мягко говоря, - граф улыбнулся, вспоминая свои еженедельные бои с пианино. Тогда парень научился скорее вести борьбу на выносливость, чем нормально играть. Но и инструмент был потом оценен по достоинству. Но это было тогда, когда Чарльза перестали заставлять, предоставив самому себе.
Юноша уже успел тихо порадоваться, что к нему наконец-то перестанут обращаться на «вы», и составить маршрут прогулки. Грей даже успел сделать несколько шагов от кареты, но услышал монолог девушки.
- Знаешь, я всегда думала, что богатые - самовлюбленные индюки, которые дальше собственного носа не смотрят. И вообще, казалось, что они все одинаковые, и нужны им исключительно деньги, да и чтоб над бедными поиздеваться. Но я рада, что познакомилась с тобой, потому что это как-то изменило мое мнение по поводу аристократии. Теперь я знаю, что, все же, не все люди относятся к одному шаблону. Вот...
Чарльз остановился, снова повернулся к Габриеле лицом и немного грустно улыбнулся.
- К сожалению, большинство аристократии – именно те, кого ты описала. Я иногда даже завидую обычным людям – им не приходится тесно общаться с этими олухами, - конец фразы потонул в грустном вздохе.
Как только речь заходила о жизни верхушки общества, граф разом скучнел, грустнел и расстраивался. Он понятия не имел, как кто-то может уважать столь самовлюбленных и напыщенных людей, совершенно не думающих о благосостоянии окружающих. Сам Грей терпеть этого не мог и старался помочь простым людям, а не сидеть за столом с кучей еды и с умным видом гадать – что же поможет стране?
Парень тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли, и снова посмотрел на свою спутницу. Что-то в ее лице Чарльзу не понравилось. Через секунду он понял, что – девушка испуганно смотрела куда-то юноше за спину. Грей не на шутку испугался, успев представить себе и вырвавшегося из клетки тигра, и сошедшего с ума метателя ножей, и падающий купол шатра. Да, воображение у парня работало отлично, но не всегда в нужную сторону. Но тут на Чарльза налетел Питер, сунул ему что-то в руки и спрятался за спину Габриелы.
- Спасите меня!
Граф только раскрыл рот, чтобы спросить, что же такое страшное находилось у него за спиной, и отчитать циркача за то, что он прячется за спину беззащитной девушки, но тут ему на плече легла чья-то рука.
«Ну все», - парень мысленно простился с жизнью, пожалел, что забыл верную рапиру в карете, вернее, оставил целенаправленно – кто же в цирк с рапирой ходит-то – и чуть повернул голову, чтобы увидеть сзади стоящего человека.
- Сэр Чарльз?
А вот этот голос заставил Грея подскочить, рывком повернуться к говорившему и чуть не выронить вещицу, которую парень держал в руках. Вещью оказалось то самое нелюбимое юношей сердце. Чарльз механически опустил его в карман фрака и недоверчиво осмотрел человека. Те же рыжие волосы, то же лицо, только татуировка стерлась, и одежда другая. Но глаза граф бы не спутал ни с какими другими – лиловые, Грей их навсегда запомнил.
У Чарльза перехватило дыхание, потом парень опомнился и шумно выдохнул, все еще не веря в свою удачу.
- Кейнс, - не вопрос даже, а утверждение. Надо же – искать два года, а найти в цирке. Но выглядел рыжий, мягко говоря, потрепано. Как будто его недавно вытащили из хлама и принялись чинить. Но парень отогнал мгновенное желание вымыть, высушить и снабдить нормальной одеждой. Вместо этого он только весело улыбнулся и щелкнул кукольника по носу. – Не надо так официально. И вообще, что ты тут делаешь? – граф вдруг вспомнил о своих спутниках, повернулся к ним и одарил улыбкой уже их. – Прошу простить Дросселя. Питер, ничего, если он тоже будет присутствовать на представлении?

Питер сам не понимал, почему он так испугался этих пустых глаз. Они были... одновременно живые, и не живые. Почти как в том видении в магазине кукол. Неужели она говорила о нем? Этот маньяк, который творит кукол? Ужас какой!
-Питер? Не волнуйся! Я за тебя любому конечности попереломаю.
Впервые Питер испытал какие-то по-настоящему дружеские и теплые чувства к чужому человеку - не члену их цирковой семьи. Сейчас он даже не задумывался об этом, но на самом деле, они уже так сдружились, что мальчик решил, что вот он - переломный момент. Всегда рано или поздно находится камень преткновения, который ломает все твои стереотипы и ты начинаешь меняться. Ради этого человека. потому что понимаешь, что он - особенный. Конечно, ни Габриела. ни Питер не были особенными в смысле чего-то яркого или того, что берется в описание этого слова в первую очередь. Они были особыми друг для друга - обладали такими качествами, которые заинтересоывали друг друга, а это самое главное. Какое дело им до этих серых личностей, мнящих себя знатью, когда им просто весело вместе. Да... они просто будут радоваться и изобретать новые приключения. По крайней мере, я на это надеюсь.
Питер взял Габриелу за руку. Ощутив ее теплую ладонь, он сразу стал чувствовать себя более уверенно. Он ожидал, что же будет теперь. Как было бы хорошо, чтобы он забрал эту безделушку и ушел, но... Питер ахнул - оказывается, рыжий и Чарльз были знакомы? Вот так дела... А чему он удивляется? Он мастер - делал кукол, граф - владелец магазина. Но что-то в этой истории быо странным - кажется, они словно давным-давно не встречались? Питер нахмурился.
– Прошу простить Дросселя. Питер, ничего, если он тоже будет присутствовать на представлении? - Питер заглянул в васильковые глаза графа и содрогнулся.
Ладно, Чарльз почетный гость, как я могу отказать ему. А то он припомнит мне еще. Чертова вежливость!
- Конечно, пусть остается. Только держите его подальше от... короче, присматривайте за ним. - буркнул Питер и добавил тихим шепотом. - Он какой-то неадекватный. Еще распугает всех зрителей.
Мальчишка почувствовал, как рука Робин выскользнула из его. Он удивленно посмотрел ей в спину. Стразу как-то стало прохладно и Пит поежился. Итак, у него есть еще полтора часа, чтобы подготовиться. Но воробушек не мог позволить себе бросить Габриелу в компании столь странных личностей, хотя к графу он относился более-менее доверчиво.
- Габриела, с тобой все в порядке? - шепотом осведомился мальчишка, подергав ее за рукав.

- Какое у нас детство не было, но давайте не будем ворошить прошлое, и начнем наслаждаться моментом.
Грей мигнул и рассмеялся, согласно кивая.
- Ты просто мысли мои читаешь! – и раскинул руки в стороны. – Воспользуемся моментом и исследуем тут все до последнего кирпичика! – воодушевления Чарльзу сейчас хватило бы на нескольких графов.
- Но все равно, мне кажется, что не все должно быть гладко в нашей жизни. А ты представляешь, как скучно было б, если все богатые были такими милыми, улыбчивыми. Как по мне, то это не интересно. Тогда было бы слишком легко и просто. А как по мне, то жить без трудностей могут лишь те, кто боятся их преодолевать.
Парень опять кивнул, чуть задумавшись. Он действительно представлял, что было бы, будь каждый аристократ милым добрым юношей, даже невзирая на возраст. Получалось, во-первых, не очень правдоподобно, во-вторых, очень непривычно. Грей хмыкнул, пожал плечами и улыбнулся.
- Трудно вообще представить, - граф признался, разведя руками и глядя на шатер. – Но ты права.

Чарльз задумчиво следил за Питером и Габриелой, защищающих друг друга от неизвестного и, как им казалось, неадекватного человека. Парень понимал испуг его знакомых, ведь ему самому приходилось испытывать подобное. Один раз, запомнившийся навсегда.
«Интересно, как он там?» - мысль была мимолетной, граф даже не придал ей значение.
- Прошу меня простить. Как мне лучше называть вас?
Эта фраза вывела парня из задумчивости и оборвала начавшее проявляться воспоминание. Образ человека канул в туман человеческой памяти, так и не вспомнившись до конца. Кем он был? Когда? Где? Грей мотнул головой, отгоняя рой вопросов подальше и усмехнулся.
- Как-как? Чарльз. Просто Чарльз, - юноша вздохнул и тепло улыбнулся. День был слишком полон эмоциями, даже неутомимый и вечно веселый граф начал уставать.
- Я... Меня сюда привез один из циркачей. Их врач смог починить меня. Я... я не справился с миссией, возложенной на меня господином. Я больше ему не нужен, - Чарльз удивленно проследил за упавшим на колени кукольником. - А вы, граф? Вы пришли в цирк на представление?
- Вот оно как, - Грей подхватил Кейнса за руки и поднял. – Да, первый раз посещу цирк! – прозвучало гордо и немного напыщенно, но граф даже порадовался – таким событием действительно можно гордиться. – Спасибо Питеру, что пригласил, - Чарльз улыбнулся, подбадривая циркача и стоящую рядом девушку.

- Конечно, пусть остается. Только держите его подальше от... короче, присматривайте за ним. Он какой-то неадекватный. Еще распугает всех зрителей.
Юноша покачал головой и укоризненно посмотрел на Питера. Так выражаться было не очень прилично, но свое мнение граф решил пока придержать, ограничившись кивком.
- Не бойтесь, Дросс мирный, - Грей со смехом похлопал рыжего по плечу. Было немного непривычно видеть его в поношенной кофте. Да и без цилиндра тоже. А вот последнее Чарльз тут же исправил, надев на кукольника свой цилиндр, который уже порядком парню надоел.
«Как-то странно Габриела себя ведет. Неужели настолько боится?» - юноша чуть поклонился девушке и сделал шаг в ее сторону.
- Может, все же осмотрим цирк? – Грей подал девушке руку, приглашая на прогулку. – Все же, мы с тобой первый раз в цирке, не хочется ничего пропустить, - и тепло улыбнулся. – Дросс, может, подождешь нас тут? Мы ненадолго, - парень добродушно кивнул Питеру и Дроссу.
В конце концов, скоро должно было начаться представление, а уже после граф сможет расспросить рыжего обо всем, что произошло два года назад.

Питер смотрел на это чудо… Техники? Магии? Современного искусства? Злых сил? Или же напротив, божьей шутки? Гадать можно было бесконечно, но ответ вряд ли найдется, ведь даже сам Кейнс наверняка не знает о себе. Более того, в пустом взгляде стеклянных глаз было полно уверенности – он считал себя человеком. В любом случае, чьим бы он приятелем не был, каким бы там искусством не владел, Пит не станет относиться к нему как-то радушно. Он и с людьми не мог найти общего языка, а тут кукла. Презрительно фыркнув, мальчишка стал всматриваться в толпу, чтобы обнаружить в нем знакомый силуэт сестры. Упрек Габриелы он воспринял весьма удивленно.
- Питер! Как тебе не стыдно! Настоящие мужчины никогда не позволяют себе так выражаться.
- Еще чего! Почему это мне должно быть стыдно? И перед кем? Перед недочеловеком что ли? – разбушевался он вновь. – Мужчина, это прежде всего силы, ловкость и умение постоять за себя и тех, кто ему дорог. Вежливость – это удел слабых. Нечего тут церемониться.
Лихо поправив шляпу, он тряхнул перьями на ней и тут же гордо задрал нос, что свидетельствовало о том, что его не переубедить. В такие моменты Вэнди называла брата бараном, что было ничуть не приукрашено. Мальчишка так же с ревностью смотрел, как граф пригласил его знакомую прогуляться. Пускай же, мне-то что. Торты все равно у нас. – но даже этот аргумент не особо убедил паренька не дуться. Что самое главное – эти двое уходят, а воробушек остается со странным типом. Это ни в какие ворота не влезало. Он покосился на Кейнса, явно с неодобрением.
- Ну, вы тут не заблудитесь и не ходите к шатрам, там личная территория. А я пойду, пора готовиться к выступлению.
Паренек бросил еще парочку недовольных взглядов на девушку с графом и пошел в сторону палатки для тренировок. Да, вот как вылазка в город обернулась для него в этот раз… Даже забавно. Интересно, будут ли они еще общаться с Габриелой или это просто так? Питер давно никого нового к себе не подпускал, а тут такое. Мальчишка предпочел пока не думать ни о чем, а просто сосредоточиться. Итак, важное выступление в крупном городе, столице Великобритании…
- Привет, ты где все это время пропадал? – к мальчику подошла сестра.
Питер вздрогнул – как обычно это делал, когда кто-то отвлекал его от мыслей. Растрепав волосы, он исподлобья глянул на сестру, а потом дерзко усмехнулся.
- В городе. Принес нам много всего сладкого.
- Питер, ты же обещал!..
- Что ты сразу начинаешь! Это моя новая знакомая, сама захотела, я что, буду препятствовать? Она работает в магазине сладостей. А я пригласил ее на представление.
- В самом деле?
- Не веришь – пойди да спроси, - привычно надулся мальчишка и стал делать растяжку.
Он почувствовал, как сестра успокоилась и присоединилась к нему. Он тут же остыл – уж на кого-кого, а на сестру он не мог долго злиться.

---->>> Шатер для тренировок.

Отредактировано Peter (2011-07-02 16:41:13)

- Сэр… Чарльз, не могли бы вы мне вернуть то, что держите в руке?
- А, да, конечно, - юноша улыбнулся и протянул Дросселю фарфоровое сердце. Внутри сразу стало намного спокойнее. Как будто Грей избавился от чего-то опасного.
«Ну, по крайней мере, я теперь точно знаю, что это вещь рыжика, - Чарльз незаметно облегченно выдохнул. – Хорошо, что я ее так и не выбросил»
Грей стоял и наблюдал, как Питер выдал возмущенную тираду и удалился. Надо признать, очень эффектно, на взгляд графа. Что же, все равно он собирался тоже уходить. Что касается Габриелы, то девушка весьма тепло приняла приглашение прогуляться, чему Чарльз был очень рад. Можно даже сказать, по-детски счастлив.
«Что же, день действительно насыщенный», - вспоминая утренний прием, парень немного поежился и бодро улыбнулся. Как же прекрасно! Он скоро сможет сопроводить принцессу, что является величайшей честью, да еще и в Ирландию. В осеннюю Ирландию, что радует еще больше. Грей до сих пор не мог до конца поверить, что Королева действительно согласилась.
«Интересно, а что за тем шатром? – юноша уверенно шагнул в выбранном направлении, уводя с собой свою спутницу. Невооруженным глазом было видно, что ей было неприятно находится рядом с Кейнсом. – В крайнем случае, во время выступления сяду между ними»
Графу было немного неловко опять оставлять рыжего в одиночестве, да еще и после такого недружелюбного приема Питером и реакции на Дросса Габриелы.
«Потом обязательно с ним поговорю»

Прогуливаться по территории цирка было крайне занимательно, тем более, что Чарльз оказался тут впервые. Для парня, как и для его спутницы, все здесь было в новинку. Приятно было вновь оказаться детьми, ведь вся атмосфера этого места была пропитана весельем и восторгом юных будущих зрителей.
- Ну как тебе тут? – парень чуть повернул голову к Габриеле и задорно улыбнулся. – Не думал, что простая прогулка по территории цирка – это настолько весело.
Тем временем парочка уже успела обойти практически весь цирк вдоль и поперек раза два, а то и три. К удивлению Грея, ему до сих пор не надоело. Напротив, хотелось поделиться переполняющими эмоциями. Даже странно, ведь совсем недавно юноша был крайне усталым и истощенным в плане эмоций.
- Скоро начнется выступление. Предлагаю забрать Дросса и идти к главному шатру, - с этими словами Чарльз чуть замедлил шаг. – Либо еще немного погуляем, а потом же пойдем, - теперь Габриела должна сама выбирать, какой вариант ей по душе.
«Как жаль, что я не познакомился с Габриелой раньше. Много раз ведь проходил мимо кондитерской»
Но граф быстро отогнал такие мысли подальше – ведь познакомился уже. А жалеть о прошлом, тем более, которого не было, было не в правилах Грей. Парень предпочитал жить настоящим и радоваться тому, что происходит в данный момент, у него на глазах.
- Надеюсь, ты не возражаешь, если я буду почаще заходить в кондитерскую? – юноша тепло улыбнулся, обращаясь к своей спутнице. Находится в обществе этой удивительной девушки было приятно и не в тягость, в отличие от аристократических особ того же пола.

Чарльз глянул на часы – до выступления оставалось всего ничего. Вокруг сновали циркачи, доделывая последние штрихи и приводя себя в окончательно готовый вид. Да и публика начала прибывать – у входа уже собралась небольшая толпа людей. И практически все они были с детьми, что вызвало у Грея улыбку.
«Вернусь в поместье и расскажу о своих похождениях. Вот все удивятся-то, - парень мечтательно улыбнулся, представляя выражения лиц своих слуг. – Хотя, вряд ли. Они ведь знают мою натуру», - эта мысль, тем не менее, не омрачила настроения графа.