Несколько комнат, соединенные между собой неким подобием прихожей. Спальня, кабинет и небольшая личная библиотека - все оформлено строго, не не без изысканности. В основном - в алых и темно-коричневых тонах. Немного гнетуще, но большие окна и яркие светильники сглаживают эффект.
Покои барона
Страница: 1
Сообщений 1 страница 11 из 11
Поделиться22011-03-01 22:42:16
Несмотря на тарарам, который вполне подходил под определение "грандиозный", более чем успешно устроенный самой Шерит... Демонице все еще было скучно. Отвратительно тоскливо, пасмурно и серо - ее настроение в данный момент напоминала тяжелые свинцовые тучи, какие частенько можно увидеть над Лондоном. И эти тучи, и так уже не особо дружелюбные на вид, вообще были готовы вот-вот разразиться полноценной грозой, в результате которой половину замка придется отстраивать заново. Единственное, что удерживало Лунай от создания светопреставления местного масштаба - это банальная лень. Она прекрасно понимала, что восстановление поместья ляжет на ее нежные плечи, чего жутко не хотелось. Конечно, задание, честно говоря, плевое, только бы спровадить всех любопытных куда-нибудь подальше... Но тратить свое воистину драгоценное время на такую мелку и неинтересную работу, как реставрация? Вы что - издеваетесь?..
После того, как она локальным ураганом пронеслась по коридорам, сшибив с ног, скинув, отодвинув и сместив с положенных мест, все, до чего только могла дотянуться... Короче говоря - глупо было ожидать, что демоница внезапно утратит весь свой пыл и превратится в потрясающе спокойное и флегматичное создание, покорно ожидающее своей участи в лице крайне разгневанного хозяина. Естественно, что встреча с этим человеком, да еще и пребывающем в столь удручающем расположении духа, не могла окончиться чем-то хорошим. Именно поэтому поведение Лунай вновь выпадало из категории "нормальное", плавно переходя из разряда "странное" в отдел "ужасающего". Хотя бы потому, что даже в покоях своего ненаглядного барона, она продолжала вести себя исключительно по-свински, совершенно позабыв о приличиях.
Ближе к теме - демоница на немалой скорости ворвалась в комнату Эрика, перепуганной кошкой вскочила на его постель, лихим пинком скинув на пол как подушки, так и одеяло, после чего шустро соскочила на пол и... Осталась стоять. Посреди этого небольшого безобразия, терпеливо дожидаясь "явления Христа народу", то есть, барона непосредственно ей. На место его предполагаемого появления - дверь - она смотрела, сохраняя во взгляде абсолютно непередаваемое выражение святой невинности, изрядно приправленной наивностью и белопушистостью. Для знающих характер Шерит - подобное зрелище явно было не к добру. И вовсе не потому, что она принципиально не испытывала мук совести за свои поступки, а потому, что наверняка задумала гадость еще худшую, нежели та, которую уже успела сотворить.
Лунай и впрямь собиралась выкинуть очередной фортель. В последние дни эта бесовка вообще тосковала по приключениям и всеми силами пыталась их отыскать, попутно втянув в поток событий и окружающих. Но как назло - в непосредственной близости всегда оказывался только Эрик, а вытягивать эмоции и проявления чувств из этого поразительно упертого, хуже любого барана, мужчины... То еще удовольствие, стоит признать. Хотя процесс такой "охоты" нередко приносил весьма сомнительные ощущения, результат покрывал все с лихвой и обеспечивал Шерит довольством и благодушием на последующие сорок восемь часов. Следовательно - на данный промежуток времени в замке наступала "тишь и благодать", которой молча радовалась прислуга... Вообще - эти ребята были довольно-таки пугливыми, на взгляд демонессы. Слишком нервные, затюканные, буквально влипшие в рамки каких-то этических норм, негласных законов и неписанных правил... Поэтому едва ли не все, что происходило в имении барона фон Эпплтайма - то есть, почти что у них под носом - жестоко выбивало несчастных людишек из колеи. Нередко - слуги увольнялись, не желая тиранить местными событиями свои слабые нервы. И если Эрик мог кого-то отпустить, то Лунай - никогда. Для нее это была еще одна восхитительная и жизненно-необходимая забава - ей до ужаса, до сладкой дрожи вдоль позвоночника нравилось изводить "перебежчиков". Шер с удовольствием - на грани эйфории - преследовала этих глупых людишек, позволивших себе непростительную вольность, она медленно сводила их с ума, пугая, появляясь и исчезая из виду... С последней своей жертвой - невероятно прелестной блондинкой вокруг двадцати пяти - она играла особенно долго и изощренно, нашептывая в ее милые ушки такие пошлости, что несчастная девица не могла спокойно спать ночью. Через пару недель она стала нервной, проявились параноидальные наклонности... Все бы ничего, но у девочки явно шарики за ролики закатились - атеистка, она внезапно решила сходить в церковь и рассказать обо всех странностях, какие только видела в замке Ардгилан, вполне оправданно полагая, что именно из-за этого места и существ его населяющих ее никак не оставят "отвратительные видения и голос искусителя!". К чему привело это стремление приобщиться к религии и божественной воле, думаю, более чем понятно. Бедняжку нашли на следующий день - до церкви она так и не дошла. Ее отыскали бездомные мальчишки, которых ранним утром разбудил голод - заметили нечто странное, мерно болтавшееся на веревке, привязанной к мосту. Шерит расправилась с бывшей горничной слишком быстро - время, к сожалению, поджимало. Она попросту ее повесила, как вешали ведьм в средние века - закрепив веревку на мосту, скинула спятившую от ужаса жертву через перила, в студеную осеннюю воду.Умерла она неприлично быстро, что совсем не понравилось Лунай. Демоница не получила того, в чем так нуждалась, чего страстно желала - эмоций, захлестывающих человека, душащих его не хуже удавки, длительного ужаса и оргии утонченной боли, которая вызывала отражение самых искренних и чистых эмоций в глазах жертвы. Очень обидно.
Тихонько вздохнув, Лунай покачала головой, отгоняя печальные воспоминания. Ее демоническое восприятие снова искажало окружающий мир, превращая время в нить холодного меда, никак не желавшую оборваться и сладкими каплями упасть на смуглые губы, на голодный язык... Хотя ожидание заняло куда меньше времени, нежели потребовалось, чтобы описать мысли этого существа, Ламдиэль все же успела утратить остатки своего далеко не богатого терпения. Жалкие искорки благоразумия прямо-таки ухнули в плюющийся пеной ручей раздражения и банальной злобы на весь мир и одного из представителей человеческой расы, в этом мире жившей.
Эрику все-таки стоило бежать. Нестись за ней, сверкая пятками и поражая слуг своей поспешностью, совершенно неприличной для человека его уровня и социального положения. Возможно, поступи он так с самого начала - небольшой катастрофы удалось бы избежать. Но нет - ему ведь важно, как он выглядит! На свою комнату ему наплевать, лишь продемонстрировать, какой он из себя, зараза, терпеливый, как хорошо себя контролирует!.. Ну все. Это была последняя капля, Эрик фон Эпплтайм. Сегодня тебе придется спать в комнате для гостей.
Сказано - сделано. В следующую секунду комнату огласил чистый звон разбитого стекла - окно разлетелось вдребезги, разбитое метко брошенной вазой. Кажется, сегодня Шерит особенно "любила" эти декоративные кувшинчики - уже второе произведение погибает в муках от рук неуравновешенной демоницы. Тяжелые шторы вздрогнули от порыва ветра, ворвавшегося в помещения, а еще через мгновение - бесформенной и невыразительной кучей рухнули на пол, сдернутые вместе с карнизом. Комната моментально приобрела крайне неухоженный и не обжитый вид. Но на этом безобразия не закончились - Лунай решила, что превосходный шкаф из темного дерева смотрится слишком пафосно... Подскочив к указанному предмету фурнитуры, демонесса со всей - воистину превеликой - дури вдарила по дверцам. Дерево треснуло, словно холодный шоколад, щепки брызнули во все стороны. Определенное их количество застряло в уже успевшей получить свою порцию развлечений руке. Драконить гардероб дальше Шер не стала - вместо этого она запустила свои алчные, вздрагивающие от плохо сдерживаемой обиды и злости, руки в его нутро, вытаскивая на свет божий всю парадную одежду барона. Наряды полетели на постель, больше напоминавшую поле страстной битвы, чем приличное место для сна - тонкий намек, что уже и впрямь пора бы вспомнить о грядущем приеме и начать изображать хотя бы видимость какой-то активности. Помимо всего вышеописанного - она спешно опрокинула небольшой столик для писем, стоявший в углу, а под конец разошлась настолько, что пинком выбила из-под кровати одну из резных ножек. Кровать, само собой, важно повалилась, моментально став "косолапой".
Когда кипенно-белые рубашки, изысканный фрак, плащ, брюки - и все это не в единственном экземпляре - упокоилось на кособокой отныне постели, Шерит... Разбежалась и сиганула в окно. Конечно, она не собиралась кончать жизнь самоубийством - эта ненормальная поступила куда практичнее, решив смыться от барона, который наверняка вскипит еще больше, узрев царящий в его комнатах развал, на крыше замка. Демоница ухитрилась вцепиться в подоконник - затем, раскачавшись, словно гигантское насекомое, скакнула в другому окну. И уже оттуда, цепляясь за малейшие неровности каменной стены, полезла наверх, угрюмо фыркая и шипя. Настроение прочно угнездилось на планке "поганое"...
Поделиться32011-03-02 09:55:26
Библиотека
Обстановка раскаленная до предела. Разорванные ткани, мышцы, органы, разлитая кровь, вывернутое сознание и растревоженный дух. Они покоряли, они уничтожали, они разрушали основу, подрывая ощущения внутри человека. Сама его душа рвалась из тела, она хотела задушить существо не человеческим телом, а телом духовным, тело которое уже давно потеряло значение "человек". Возможно, что как и говорила Лунай, Эрик выделялся среди людей. Но не смотря на это, как и все люди он был чертовски противоречив. Несмотря на свою ненависть к войне, сейчас он чувствовал, что даже если убьет своего телохранителя, то, наматывая на руку ее кишечник, он не будет чувствовать разочарования, он будет рад и тогда, когда будет держать в руке ее еще не остановившееся сердце, наблюдая как оно затихает. И это не было результатом ненависти, не было результатом того, что он разозлился. Тот охотник, что проснулся внутри него - раж крови, сила, которую все Эпплтаймы от отца к сыну носили в себе. Чудовищная жажда разрушения. И как бы мужчина не ненавидел свою кровь, для которой война стала смыслом жизни... он не мог никогда даже помыслить о том, что бы отказаться от нее. Нельзя отказаться от того, что было в сто тысяч раз сильнее тебя самого. Особенно когда ты знаешь, что и она, эта сила, может послужить хорошим подспорьем в его деле. Его кровь вела его по запаху пышущего жаром сердца демона. Она, пробудившись от сна в тот момент, как этот человек решил укоренить гнев в центре своей души, что бы дать ей силу. Но гнев это - не сила, а всего лишь жар. Жар, который отогревает все. А жар и пламя могут дать силу лишь выжигая. Но вместо этого, этот жар всего лишь растопил застывшую кровь. И вместо льда по этим венам и аортам потекла кровь такая черная, что не каждый демон бы смог вынести ее в себе. С каждым шагом, подымаясь по лестнице, он улыбался все отчетливее и отчетливее. К концу его пути в комнату, вместо того, что бы сохранить спокойствие, его лицо приняло необычайный вид маски с сумасшедшей улыбкой, которая смотрела на весь мир глазами хищника. Шириит добилась своего. Барон уже не был спокоен, он не был сдержан, но в этот момент его суть была далека от гневной.
Даже увидев свою комнату этот мужчина вместо того, что бы расстроиться причиненным ущербом, вместо того, что бы подмечать намеки, оставленные девушкой он, барон, вместо этого наслаждался каждым разрушением смаковал каждый разлом и, что было совсем странно, взглядом знатока осматривал каждую неровность просматривая путь, которым воспользовалась "милая" девушка, что бы ускользнуть. И нашел он этот путь быстро. Просто высунув голову из окна он, даже не поднимая ее, понял куда идет девушка. Улыбка, которая и так растянулась по лицу, как странный след, как незатянувшийся рубец от огромной секиры, растянулась еще больше, превращая лицо аристократа, которого раньше с легкостью можно было назвать красивым и даже "прекрасным", в нечто, что практически невозможно описать. Но в голову от такого зрелища приходят слова: жуткий, страшный, сумасшедший и, что гораздо важнее всего остального - опасный. Этот человек сейчас, если просто подойти к нему так, что он посчитает что нет никакой необходимости обратить внимания, и похлопать его по плечу, мог запросто разрубить человека пополам и не отреагировать никак сильнее, чем просто пожать плечами и пойти дальше. Чудовище. Обычный человек бы назвал это так. Тот же кто видел как в бою ведут себя войны Эпплтаймов сказал бы:"Эпплтайм". Жестокие, расчетливые, кровавые и зачастую более чем опасные. Именно поэтому у этого рода практически не было друзей даже просто в веках. Потому, что если можно стать друзьями, то когда-нибудь можно стать и врагами, а нет ничего хуже, чем сделать врага из кровавого животного, которое будет преследовать тебя всю твою жизнь, после чего, перегрызет глотки всем твоим близким и родным. И страшно даже не это. Страшно то, что при этом, даже если ты бывший друг, этот монстр будет испытывать от охоты на тебя такой неземной кайф, что вполне может попытаться из чувства острого наслаждения сожрать тебя, пока ты еще жив, давая возможность присоединиться к его веселью. Действительно давным давно, уже слишком давно, человек стал гораздо страшнее, чем демон.
И сейчас, когда цель, казалось ускользнула от кровожадного ока Эрика... вернее, того, что проснулось в нем, вроде бы все должно было успокоиться. Но была одна загвостка, которую никто не ожидал. Чудище уже почувствовало кровь на губах. Бладхаунд уже взял след и нигде жертва не скроется от него.
С удовольствием мужчина достал два клинка из щита с гербом, который висел напротив кровати. И спокойно поднявшись на подоконник и высунувшись из окна он воткнул один меч на уровне своей груди, а второй - немного дальше и выше. Что он задумал? Никто не остановит настоящего чистокровного бладхаунда, когда тот вышел на охоту. И сейчас охотник жаждал свою порцию чужой души. Быстро прыгнув, мужчина оперся всем своим весом на клинок, естественно, что тот не выдержал, и потихоньку металл начал гнуться, но до того, как он окончательно сломился выпуская мужчину в объятия земли, барон переместился на второй клинок и уже с него прыгнул на крышу. Он не только подтянулся на руках, но еще и ступней тянул за собой второй меч, который он решил теперь преподнести демонессе, запустив его, подобно копью. Вместе с тем, он начал обнажать свой личный меч. На лице его блистала улыбка чудовища и убийцы. Что тут сказать... чего демонесса добивалась, то она и получила. Порядок покинул мужчину, вот только будет ли она рада тому, что пришло на его место?
Поделиться42011-03-03 23:22:44
Ей был неведом страх, неведомы сомнения, ужас, боль и все, что только мог вызывать Эрик одним своим видом у представителей рода людского. Сейчас Шерит плыла в липкой патоке эйфории - желая еще большего, она нетерпеливо покусывала и облизывала губы, задевая костяные серьги кончиком языка. Демоница не закрывала глаза, даже не моргала, пристально глядя на человека, которому позволила называться ее хозяином, на чьи условия согласилась... И чьи эмоции сейчас впитывала, словно самый сладкий наркотик. Его гнев был для нее горячей кровью, смешанной с опиумом, а тот тонкий, практически неуловимый аромат, который начинает виться вокруг человека во время выброса адреналина - запахом кровавого моря... Мало кто мог получать удовольствие от подобного зрелища, но демоны - существа вообще уникальные и непознанные.
Именно поэтому она так стремилась вывести его из себя - не потому, что он выглядел забавно или смешно. Этот человек вообще редко выглядит подобным образом - весь его облик словно бы отметает любую возможность веселья и, тем более, насмешек. Конечно, сумей Лунай поставить Эрика на колени и заставить задыхаться от ярости - о, это было бы просто чудесно! Но истинное наслаждение Ламдиэль таилось не во внешних проявлениях, а именно в эмоциях, которые в данный момент буквально хлестали через край. Эрик постепенно терял свои человеческие черты, приобретая все большее и большее сходство с... С чем? Демоница слега нахмурилась, пытаясь подобрать достойное сравнение - он не был демоном, хотя прочие люди вполне могли бы сравнить барона с исчадием ада. Но и называть его зверем или животным - воистину кощунственно, ведь этот мужчина зачастую проявлял больше человечности - пусть и делал это весьма оригинально - нежели кто-либо другой. Или же здесь сыграло свою роль искаженное восприятие самой Лунай...
В любом случае - она не собиралась убегать. Подначивать и раззадоривать барона ее больше - тоже, в конце концов, эта игра уже успела потерять своей флер очарования. Единственное, что оставалось делать - пожинать плоды собственной деятельности, чем Ламдиэль и занималась в данный момент. Во всем ее облике сквозило... Желание. Тонкие пальцы подрагивали, отполированные черные ногти мерцали в скупых солнечных лучах, которые будто боялись падать на это небольшое поле боя между человеком, на какое-то время ставшим чашей кипящего гнева, и демоном, чье наглое самообладание можно было сравнить с осколком льда.
- Иди сюда, Эрик, - несмотря на бархатные нотки, открывавшие всю прелесть ее голоса, в словах звучал приказ. Впрочем, на данный момент желание у них было одно на двоих. Шерит не боялась боли - барон все равно ничего не мог с ней сделать. Увечья, нанесенные этой оболочке? Ха, пожалуйста - он может пронзить ее насквозь, отсечь руку или даже обе, или же вовсе наградить ее "поцелуем смерти", погрузив этот великолепный клинок, который обычно прятал в трости, в ее горло. Для демоницы это было лишь мелкое неудобство, на которое совсем не обязательно обращать хоть сколько-нибудь внимания. - Иди сюда. Тебе же так хочется меня наказать, правда?..
Ламдиэль широко улыбнулась. Несмотря на то, что улыбка была вполне искренней - или казалась таковой - и не лишенной какой-то доли участия, в ней все равно сквозило столь явное издевательство, что воспринимать ее всерьез было решительно невозможно. Лунай и не рассчитывала на это. Сейчас ее совершенно не интересовали насмешки и колкости, какими она могла одарить своего барона. Сейчас - она хотела его. Точнее, его эмоций. В эти напряженные, звенящие минуты демоница была иссушенной от тоски и одиночества землей, чья плоть потрескалась, но вместо тяжелой, подсыхающей в черные корки крови и полупрозрачной лимфы она источала лишь соль и пыль. В этой ситуации Эрик и гнев, который он нес собой - были благодатным дождем, способным вернуть силу высохшей демонице.
Она действительно ненавидела скуку. Сказывали года, проведенные среди совершенно неинтересных и простых, как палка, краснокожих. Конечно, с ними было забавно играть и они так потешно пугались... В Канаде все еще можно найти устрашающие тотемы, возведенные в ее честь - либо для того, чтобы умилостивить и уважить, либо для того, чтобы просто отвести внимание от того или иного племени. Ее боялись и ненавидели, уважали, почитали... Лунай было мало. Вероятно, ее демоническая форма не случайно была описана в одном судовом журнале как "Пожиратель" - тугой клубок мышц, челюстей и бритвенно-острых зубов. Ламдиэль действительно была ненасытна в своей жажде приключений, чувство и впечатлений. В Канаде эту жажду утолить было нереально и она отправилась на поиски в другие страны, к другим людям... К величайшему разочарованию демоницы- ни во Франции, ни в Китае ей не удалось отыскать того, кто хотя бы отдаленно подходил для ее нужд. Кто бы мог подумать, что такой человек сам явится - непосредственно к ней - на земли индейцев, пытаясь отыскать того злого духа, который свел с ума многих завоевателей новых территорий. Если бы она хотела - могла бы полностью предотвратить колонизацию, обратив Америку в мертвый континент, где перестали бы существовать любые формы жизни, а ветер гонял бы по холмам пепел... Шерит не хотела. Ни тогда, ни теперь.
- Незачем сдерживать такие низменные чувства, - теперь демоница едва ли не мурлыкала, буквально шалея от испытываемых ощущений - вдоль позвоночника то и дело прокатывалась волна дрожи. Лунай даже сделала пару шагов навстречу Эрику, после чего широко развела руки, то ли демонстрируя, что безоружно, то ли просто предлагая себя пылавшему гневом мужчине. - Это отвратительное наследие твоей семьи делает тебя жутко привлекательным... - судя по интонациям, в данной фразе "жутко" было вовсе не эквивалентом "очень".
Было во всей этой ситуации что-то противоестественное, что-то мерзкое... Какая-то звенящая и невероятно пронзительная нота, которая могла заставить любого человека зажать руками уши и без оглядки бежать прочь, так быстро и далеко, что остановиться его заставили бы только стертые в кровь ноги. Если были свидетели - Шерит отыщет их и убьет. Это будет замечательный десерт для нынешнего пиршества, которым она наслаждалась без всякого зазрения совести - гнев Эрика для нее был более чем желанным. Демоница не могла не признать, что крайне довольна своим хозяином, пусть для полного счастья не хватало хотя бы минутной беспомощности барона. Впрочем, в этом сломанном и оставленном мире ничто и никогда не бывает идеально, так что придется довольствоваться тем, что имеется. Лунай собиралась выжать из Эрика все, что только возможно - исключительно для своего собственного удовольствия.
Хотя, стоит заметить, определенные понятия о "честных сделках" не были ей чужды. Или же Ламдиэль спонтанно решила проявить благородство... В любом случае - оставлять "своего" человека без определенной награды казалось не очень честно. Именно поэтому она не станет даже уворачиваться от его ударов. Это даже интересно - в кои-то веки позволить смертному взять верх над демоном, поиздеваться над его физической оболочкой. Или же сделать чуть-чуть по-другому?..
Шерит прищурилась, позволяя азартным искрам мелькнуть во взгляде. Барон желает крови демона? Ну что же, барон ее получит. И в таком объеме, что еще долго будет просиживать в ванне, гоняя прислугу туда-сюда, заставляя их греть воду. Очаровательно.
- Награда, Эрик, - с выражением абсолютного торжества на искаженном какой-то неестественной радостью лице, она рванулась вперед, двигаясь намного быстрее, нежели доступно смертным. Лунай знала о навыках барона, о его способностях - и гордилась ими так, словно сама их в нем развила - но сейчас ему вряд ли пригодится умение защищаться. Демонесса не собиралась атаковать. Она скользнула в сторону и вниз, откидывая голову назад...
И позволяя холодной стали беспрепятственно пронзить незащищенное горло. Горячая, темная, словно самое лучшее вино мира, кровь моментально залила горло, закапала с губ, окрашивая белую полосу на подбородке в живой багрянец. Костяные серьги казались клыками зверя, который только что побывал на пике удовольствия, несомого превосходной охотой.
Боль казалась далекой и несущественной настолько, что совершенно не омрачала ощущения триумфа, пылавшее в груди Шерит. Определенно, ее настроение вновь изменилось, но уже в лучшую сторону... Пара шагов назад, чтобы освободиться от этого стального штыря в глотке - движения выглядели слегка дергаными, словно демоница была пьяна - и она опустила голову, сплевывая густую кровь под ноги... Рана не затягивалось - послушное тело следовало воле хозяйки. Сомнительное удовольствие, на золотом блюде преподнесенное барону...
Поделиться52011-03-04 08:47:55
Никто не знает, что происходит с человеком, когда он умирает. И, скорее всего, сколько будут жить люди, столько же будет всплывать этот вопрос, заставляя людей ломать головы мучиться, непониманием разрывать себя на части, выкручивать себе руки и заниматься прочим идиотизмом. Но, есть вещи, которые гораздо хуже смерти, есть то, что оставляя человеку возможность наблюдать, забирает у него возможность делать. Самая страшная кара это - растворение в собственном теле. Нет ничего страшнее подобной кары, которая лишает тебя простой способности - действовать. И сейчас, мужчина понимал, что это такое, когда твое тело как будто исполняет чужую программу.
Его тело шло вперед, его мышцы сокращались, глаза видели, но он не мог вымолвить и слова. Он не мог двинуть своей рукой, он сидел в коробке, где кроме него не было ничего и никого и просто смотрел на то, что происходит снаружи.
У этого тела была гордость, и пускай внутри него бушевало пламя, пускай оно подчинялось инстинктом, но оно не давала инициативу девушке.
Когда Лунай "наколола" свое тело на лезвие, тело, которому чужд был страх и которое жаждало разрушения чужой личности не позволило ей проскользнуть по лезвию. Оно просто выпускало рукоять, позволяя вместе с ее движениями, мечу спуститься... относительно нее клинок остался таким же, когда же она "возвращалась" в исходное положение, то все тот же кусок плоти в нужный момент перехватил клинок вытащив его из глотки демонессы. Сквозь его гримасу радости, злобы, ненависти и наслаждения, можно было разглядеть презрение. Можно было разглядеть его и в следующим за этим жестом, когда без необходимости "мужчина" взмахнул клинком, стряхивая кровь даже не на крышу, а на дорожку подходящую к дому, как будто говоря о подобном отношении к этой награде. Охотник больше всего ненавидит, когда настоящие буйство превращается в жалкое подобие подобного. Когда охота становиться театром, охотник становиться клоуном. И возможно в этом можно было увидеть причину следующих действий этого "осколка" души.
С каким-то глухим не то булькающим, не то клохочущим звуком он ввернул напрягая для этого все тело проворачивая клинок ладонью и одновременно с этим проталкивая его вперед. К чему это привело? Настоящий мечник легко может легко ударить длинным лезвием в грудную клетку так, что пронзит сердце обогнув кости и выведя лезвие из спины. Но только чудовище с огромной силой и убийственным талантом может сделав два шага на ускорение ввернуть клинок в человека так, что бы раскрошить на куски его позвоночник в районе соединения с крестцом и после этого провести его прямо через человеческое тело. Ни один нормальный человек не стал бы делать ничего подобного. Потому, что это - а) чудовищно и б) чудовищно губительно для мускулов и меча. Но для кого-то, у кого война была в крови это было не особо невозможно. Это уже было в его голове, в его руках, в его теле, так почему нет? Но если вы решили, что на этом - все, то вы ошибаетесь. Сильно ошибаетесь.
Зверь внутри мужчины еще был голоден и поэтому, как только под действием подобной ужасающей силы клинок вышел из тела, то там его уже ждала рука хозяина, который сделав всего один финт перерезал сухожилия на ногах, позволив тем обвиснуть как кукольным конечностям без ниточек кукловода. И это было лишь началом кровавого пиршества. Подняв клинок, послуживший ступенькой физическая оболочка Эпплтайма, если это можно было называть так, с удовольствием вонзила это лезвие между девичьих позвонков с жадным звуком просто проворачивая лезвие двумя руками, стремясь не то смешать все органы внутри девушки в адскую кашу, не то, стремясь навеки запечатать лезвие в спине юной особы. Хотя, кто сказал, что не может быть все и сразу? Еще одним ударом своего меча, Эрик срезал рукоять и ударом ноги вогнал лезвие до конца. Но ему было мало. Он хотел крови! Он хотел так много крови, что ее бы хватило что бы утопить в ней весь мир. его рука прижала голову девушки к крыше, вторая придавила тело. И его зубы, как капкан сомкнулись на шеи жертвы. Он прокусил ее плоть до самой кости с шумом втягивая воздух и потянув бренную плоть на себя. Увидеть это действо - значит почувствовать, что такое ад, значит почувствовать что такое зло, что такое ужас и что такое - настоящий страх. Этот человек, спокойно оторвавший кусок мяса с еще живого существа выплюнул его и смочив свои руки кровью играл ей как ребенок, вымазав в ней лицо, руки подбрасывая капли красной жидкости вверх, ловя капельки ртом. Для него все это было игрой. Для его инстинктов это было всего лишь легким испытанием, проверкой временем. Но сам Эпплтайм, его сознание внутри... оно смотрело на все это с силой сжимая кулаки и стремясь выбраться отсюда. Но оно не могло. Потому, что нельзя так долго сдерживать настолько мощное пламя. Оно поднимаясь будет сметать все на своем пути и поглотит всех. И душу Эрика оно не пощадила, пока этот "ребенок" купающийся в крови с подобной радостью не наиграется, никто не выйдет в реальность... даже сама реальность чурается подобного существа... его попросту не должно было существовать в этом мире как такового.
Поделиться62011-03-05 01:25:30
Вся эта ситуация уже давно покинула узкие рамки категории "нормальная" и теперь - это было безумие. Чистое, незамутненное различными нормами этики и морали, от которых сводило челюсти, помешательство, напитанное гневом, яростью и... Наслаждением. Как бы пошло и отвратительно это ни звучало - Лунай действительно наслаждалась всем происходящим, даже болью тела, превращенного в сломанную куклу. Эта кукла была слишком яркой, слишком наглой и тем изрядно злила хозяина - и раз за разом получала новые и новые наказания. Шерит не злилась. Это была их игра, вполне равноценный обмен - Эрик давал ей свои чувства и эмоции, горел изнутри, выжигая собственную душу и на какое-то время превращая ее в пепел, производя такое количество энергии, что Лунай едва справлялась с собой, старательно сдерживая совершенно неприличный стон... А демоница, в свою очередь, охотно позволяла ему буйствовать, выпуская свою ярость. Странные, неправильные отношения, которые не поддаются логическому описанию - это нельзя было назвать даже бартером. Намного точнее звучала характеристика "паразитизм". Впрочем, и это не совсем верно - понять, кто на ком паразитирует в этом клубке чувств, эмоций и ощущений было решительно невозможно. Пожалуй, куда лучше сказать - симбиоз.Да, именно так. Взаимовыгодный обмен.
Сейчас Эрик был живым духом мщения, ко всему прочему еще и одержимым жаждой крови. Убийственное практически во всех смыслах сочетание. Но демоница не боялась - она прекрасно знала, что убить ее барон не сможет просто потому, что оружие смертных не способно причинить вред ее телу. То есть - действительный вред. Ее раны регенерируют, стоит ей пожелать этого, раздробленные в мелкое крошево позвонки с сырым щелчком встанут на место, разорванное горло исторгнет из себя густой сгусток крови и закроет рану, словно цветок, складывающий лепестки к ночи. Но это - потом, позже... Когда они оба окончательно насытятся этим кратким психозом. На какое-то время этого будет достаточно, но потому - спустя несколько дней или даже недель - Лунай снова доведет его до точки кипения, удовлетворенно наблюдая, как сильный и уравновешенный человек превращается в плохо соображающего монстра, готового на все ради вкуса и вида ее крови. В какой-то степени это даже льстило - Эрик желал порвать на лоскуты не кого-нибудь, а именно ее, своего демона. Это одно уже само по-себе было потрясающей наградой.
Лучше бы никому не видеть того, что сейчас происходило на крыше. Если случайный свидетель все же сумеет сохранить трезвость рассудка, что сомнительно, демоница не простит ему полученного знания. Несмотря на всю кровь и жестокость - этот момент был сугубо интимным, прочие людишки просто не имели права о нем знать. Они не заслужили этого. Хотя бы потому, что были не в силах оценить прелести бойни, которую устроили эти двое.
На благо окружающих - поблизости никого не было, никто не стоял рядом, с ужасом вглядываясь в жуткое действо, не пытался высматривать, чем же занимаются две странные фигурки на крыше, щуря глаза и пытаясь разглядеть подробности с расстояния в полмили... Это внезапное одиночество и странная уединенность заставляли Шерит улыбаться. Улыбаться! В такой ситуации!.. Но она ничего не могла с собой поделать - дикая природа этого существа не позволяла воспринимать боль и увечья как источник каких-либо неприятных ощущений. Ее восприятие милостиво превращало жжение разодранного горла и пронизывающую, словно электрический разряд, боль раздробленного позвоночника в эйфорию. Мазохизм чистой воды. Но ей нравилось. Кто бы сомневался...
Эрик всегда мог чем-то удивить. Не только Лунай, но и окружающих вообще - этот человек был похож на шляпу безумного фокусника, откуда умелая рука тянет все новые и новые сюрпризы. Вероятно, именно поэтому барон был столь популярен среди женщин - эти наивные фифочки видели в нем эдакого "темного лорда", полного загадок и тайн. Аристократичные дурочки мнили себя первооткрывательницами, которым непременно удастся разгадать загадку Эпплтайма, а после... Вот тут мнения расходились. Одни строили замки из сладкой ваты, воображая, что смогут "понять его душу и стать к нему ближе", прочие - менее глупые - демонстрировали определенную практичность, считая, что вызнав всевозможные нюансы личности Эрика, они смогут привязать его к себе и тем самым обеспечить свое будущее благополучие. И, надо отметить, ни те, ни другие не могли похвастаться успехом. В светском обществе вообще сложно узнать человека - в этих вычурных залах, на богатых приемах и прочих увеселительных мероприятиях все носят маски. Тонкие и легкие, словно самый лучший шелк, одетые одна на другую - сотня за сотней... Избавляясь от одной личины, романтичные идиоты могли только наткнуться на другую. Люди. Всегда склонны верить в то, во что хотят верить. Они боятся взглянуть правде в лицо, предпочитая любоваться на шелковые маски. Забавно...
Шерит лежала на этой прогретой скупыми солнечными лучами крыше, раскинув руки и блаженно вглядываясь в небо, вслушиваясь в собственные ощущения. На первый взгляд - покорная жертва, распластанная на алтаре гнева одного человека. Но для тех, кто смотрел глубже Лунай была пропастью - голодным отверстым ртом, жадным до всех форм наслаждения. Голодная пасть, с одинаковой радостью принимавшая и боль от ран, и тепло жестких прикосновений - она не делала никаких различий. Удовольствие есть удовольствие, зачем омрачать его чем-то лишним и несущественным? Демоница не имела таких стоп-сигналов, как правила, привычка и чувство самосохранения, столь присущие людям. Именно поэтому спектр возможных развлечений в ее понимании был намного шире, нежели у любого смертного.
Когда Эрик, еще больше похожий на совершенно дикого зверя, вонзил свои странно человеческие - для подобной ситуации явно подошли бы немного иные - зубы в горло демонессы, Шерит не смогла сдержать стона. Хотя, честно говоря, стоном этот хриплый клокочущий звук назвать сложно... С зияющей дырой вместо гортани при всем желании не получится издавать хотя бы относительно осмысленные звуки, не то что слова. Впрочем, даже это жалкое подобие милого многим ушам звука было буквально переполнено радостью - если бы не поврежденная гортань, Лунай рассмеялась бы, счастливо прикрыв глаза.
Ламдиэль наблюдала за действиями мужчины из-под полуопущенных ресниц и на ее лице с легкостью можно было прочесть выражение крайнего удовольствия и, чего мелочиться, удовлетворения. Сейчас Эрик вполне подходил под описания "одержимых", какие можно встретить на страницах старых пыльных книг - покрытый чужой кровью, безумный и опасный, не ведающий ровным счетом никаких ограничений...
Шерит с превеликой радостью продолжила бы эту жуткую игру. Она действительно этого хотела - прерывать этот поток гнева, в котором она буквально плыла, попутно вбирая его в себя, совершенно не хотелось. К ее большому сожалению - противное слово "надо" еще не успело исчезнуть из мироздания.
Издав очередной жизнерадостный хрип, исторгнувший из губ новую порцию крови, Лунай приподняла руку - довольно неохотно двигавшуюся, надо сказать - и легко провела по щеке Эрика. Она касалась его кожи нежно и слишком осторожно, чтобы этот жест можно было принять за насмешку. Указательным пальцем она задела уголок его губ, испачканных щедрым багрянцем. Это бледное, словно из камня выточенное лицо можно было назвать суровым ликом архангела, если бы не жуткое выражение, искажавшее благородные черты... Ну, и снова кровь, конечно.
Лунай улыбнулась, обнажая ровные зубы. Это не был оскал, а именно улыбка - простая и искренняя. Демоница насытилась его эмоциями и, чего скрывать, была благодарна... В какой-то степени. В ближайшие несколько дней она будет вести себя относительно прилично. По крайней мере - устраивать такого невероятного кошмара не станет.
Сейчас он вел себя далеко не ангельским образом. Впрочем, назвать его демоном язык не поворачивался. Шерит куда охотнее могла сравнить его с совершенно одичавшим ребенком, воистину воспитанным стаей волком. Только вот волки убивают ради пищи, ради выживания... Животным неведомо чувство мести. С Эриком же - как всегда. Весь мир - с ног на голову. Именно это в нем и нравилось.
Улыбка из радостной превратилась в нежную, может даже несколько робкую, что было крайне необычно для демонессы. Хотя ее никогда не волновал "имидж" и прочие мелочи, так что она была вольна поступать как захочет... Сейчас - Шер подняла руку, запуская пальцы в волосы Эрика, заставляя наклониться ближе. В конце концов - простое движение переросло в полноценное объятие, когда она подключила к процессу и вторую руку, обнимая мужчину за плечи. Ламдиэль чуть приподнялась, держась за крепкий мужской стан и трогательно ткнулась носом в его щеку, попутно скользнув по соленой от крови коже барона языком. Словно котенок, ей-богу... Немножко обидно - из-за поврежденного горла она не могла говорить. Но вполне вероятно, что слова и не очень нужны, ведь правда?..
С ее стороны глупо было питать какие-то иллюзии - сомнительно, что барона успокоит ласковое прикосновение, теплый взгляд и благостное спокойствие, снизошедшее на Шерит. Но пытаться сделать нечто большее демоница не могла благодаря своему, честно говоря, плачевному состоянию, и вовсе не хотела из-за своего исключительно пакостного характера. Эрик прекрасно знал, что все эти "сантименты и сюсюканья" были далеко не в стиле его верной телохранительницы. Если в своем кратком безумии он не забыл об этом - то скромный жест примирения будет оценен по достоинству. В противном случае у Шерит появится очередной повод для колкостей.
Поделиться72011-03-05 09:26:08
Кровь... кровь, кровь, кровь, кровь, кровь, кровь, кровь, кровь, кровь, кровь, кровь, кровь, кровь, кровь, кровь, кровь, кровь...
Она заполонила все здесь, в мире, где в этот момент на тонкой нити покоилось сознание мужчины все погрузилось в багр этой жидкости. Все было, как огнем, охвачено кровавым безумием, которое неслось потоком с этой странной жидкостью. Мужчина чувствовал как тонет, идет ко дну и умирает в кровавом потоке мыслей существа, которое видело только разрушение, признавало только смерть, которое могло только убивать. В груди болело несуществующие сердце, а в горле собрался комок слюны твердой и острой как стекло. Мужчина чувствовал, что его мир, во всяком случае внутренний, ему уже не принадлежит. Но осознавать и признавать - занятия разные, которые если где и пересекаются друг с другом, то только в мире чистого бреда. А здесь хоть все и напоминало чистый сюр, но было немного более реалистичным, чем оный. Иными словами, для Эрика сейчас было совсем неважно, что он делает что-то идиотичное, что он пытается отвертеться от чего-то настолько громадного как падение метеорита. Сейчас этого человека волновало только то, что он должен выбраться независимо от того, возможно ли это или нет.
Он пробивался к той единственной видимой поверхности, которую нашаривало во всем этом "мятом" пространстве его зрение. Огромной черной стене, стоящей фиг пойми где и оканчивающейся примерно там же. Нижняя часть стену уходила в темноту, так далеко она была, верхней точки стены тоже было не разглядеть. Выше была все та же тьма. Но мужчина все же понимал, что в обозримом расстоянии нет никаких других объектов. И он плыл к этому странному объекту. Он не знал сколько плыл или сколько уже находился здесь. То ли секунду, то ли тысячу лет. С тех пор, как его инстинкты отправили его сюда и рвали Лунай на куски все затопила кровь. И она топила и сознание мужчины. Он с трудом понимал уже даже кто он. Он терял все свои воспоминания в этом кровавом месиве. Его сознание рвалось только к одной детали... Мечта. По какой-то причине она оставалась на плаву, она не давала ему просто остановиться, она тянула как проводник тянет путника из топи. И она же вытянула его к стене...
Как только рука мужчины коснулась гладкой черной поверхности, наваждение исчезло. Исчезла кровь, исчезала и странная невесомость. Он стоял в своей рубашки и фраке на каменистой поверхности и перед ним стояла та самая стена. На немой его вопрос, что случилось с кровью ответ обнаружился в тот момент, когда он поднял голову вверх и почувствовал легкий красный дождь. Она была много выше него. Просто кто-то или что-то решило, что здесь с ним общаться будет легче. И неведомый страж появился в стене тогда же, как мужчина подумал о нем. Нет никакого тела, нет никакой плоти, только два красных глаза, которые смотрели на него из глубины его собственной сущности. Его инстинкты стали его стражами и теперь, этой стеклянной стеной, они отгородили его от контроля над ним, подчинив все ярости и кровопролитию. Мужчина, разбивая руки в кровь, бил в эту странную преграду, но на гладко отполированной поверхности не появлялось не следочка от действия мужчины. Как будто издеваясь над ним, инстинкт, пользуясь глазами показал ему то, что сейчас творило его тело, что происходило с ним самим.
Тело купалось в крови... Оно растирало ее по лицу и уже дошло до того, что разыгравшийся ребенок, требующий к себе внимание самой жизни просто окунал палец в рану и в прямом смысле разрисовывал крышу, ему было плевать на то, глупо это - или нет. Его волновало только то, что это могло его порадовать. Когда же рана слегка подсыхала он с радостью надрывал ее, слегка ухудшая положение демоницы и с радостью окунал конечность в свежую кровь. Это действительно было всего лишь движением инстинктов. Инстинктов разрушать и инстинктов создавать. И инстинктов охоты... и сейчас упоминание их не для красного словца. Дело в том, что сейчас, хоть снаружи эта ребячья наружность и выглядело довольной, но внутри происходила серьезная перебранка между инстинктами и опытом предков. Опыт упорно подсказывал, что жертва даже если жива, то не может даже думать от боли и в худшем случае через минуты две умрет. А инстинкт настаивал на том, что все не так просто и что жертва их даже сейчас слишком сильна.
Первый звоночек подсказывающий инстинктам прозвучал тогда, когда вместо крика из груди девушки вырвался возглас... удовольствия... Это даже не столько удивило внутреннее собрание простейших эмоций и мыслей, сколько попросту обескураживало. Кровь "чистейшего из родов" никогда за свою историю не видела ничего подобного. И вроде бы после этого все было спокойно, как врдуг...руки сомкнулись на шеи мужчины. Они мягко обвили ее и тут уже показалась голова с мягкой улыбкой и добрым выражением лица. Более того, инстинкты не врут, чувствовалось, что в этой девушки не только нету никаких злых намерений, но и даже наоборот... Это настолько взбесило всех внутри головы, внутри крови рода и его памяти, что даже красные глаза на стене в одно маленькое мгновение побледнели. И Эрик воспользовался этой брешью, что бы посильнее вдарить в стекло.
Сначала огромное стекло пошло трещинами, а потом, лопнуло целиком, обрушив вниз огромное количество осколков. Они ранили мужчину, но тот, наплевав на самосохранение, пошел вперед, решив, что так оно - в любом случае лучше, чем ждать восстановления стены и нового заточения. Мужчина шел на свет....
Когда он снова открыл глаза он смотрел прямо в небо. Девушка обнимала его и облизывала ему щеку.... А Эрик просто сидел. Подобрав ножны от своего клинка он одним движением лезвия своей "трости" выбил клинок застрявший меж позвонков девушки, обтер свое лезвие о ее одежду и только теперь, вложив меч в ножны задал один вопрос.
- Лунай, долго ты меня еще будешь слюнявить?
А крошечное красное пятно в груди мужчины не потухло... оно просто ушло вглубь... оно просто ждало...
Поделиться82011-03-07 18:16:40
Демоница издала очередной вздох, который наверняка должен был означать определенную степень удовлетворения тем, что Эрик наконец успокоился, но прозвучавший как икота. Лунай повернула голову, сплюнув сгусток крови через плечо и буквально отвалилась от барона, словно сытый клоп. С одной лишь разницей - клопы умирают, если их разделать. Эта зараза явно отказывалась принимать очевидное и отбрасывать коньки, предпочитая изящной и не интресной смерти веселое времяпрепровождение с человеком, который каким-то образом сумел нацепить на себя ярлык ее хозяина. Замечательнейшая ситуация, нечего сказать. Кому она больше нравилась - не стоит даже задумываться, все было понятно по непривычно умиротворенному лицу Шерит.
Стоило источнику всех тих мелких неприятностей - неуправляемому состоянию Эрика и его чрезвычайно неудобному мечу слегка отодвинуться от истерзанного девичьего тела... Началось еще одно небольшое представление, но уже, честно говоря, на любителя. Мало кому понравится наблюдать за плавной и совершенно чудовищной регенерацией тела, притворяющегося человеческим. Позвонки, как и было предсказано немного раньше, вставали на место с сырым щелчком и треском, разодранное до состояния "хуже некуда" горло медленно, словно нарочно желая продемонстрировать все, что только есть под кожей, стягивало края, с влажным шелестом заново выращивая раздробленную гортань, соединяя рассеченные мышцы и сухожилия, протягивая наново ниточки артерий... Эта картина могла понравиться разве что безумному художнику. Любой психопат с радостью схватился бы за кисть, чтобы запечатлеть этот кратковременный ужас, воспевающий нечеловеческие возможности демона... Благо, никаких художников с психическими отклонениями поблизости не оказалось, иначе мирное времяпрепровождение на крыше было бы непоправимо испорчено.
Когда состояние тела более-менее стало напоминать "нормальное", Лунай наконец проявила некоторую долю сознательности - резко села и от души плюнула... Нет, не под ноги и не на ботинки барону, хотя, честно говоря, очень хотелось. Демоница просто в очередной раз сплюнула застоявшуюся в горле кровь, утерла губы тыльной стороной ладони и упруго поднялась на ноги. Когда она подняла взгляд на Эрика - лицо ее буквально сияло от радости и удовольствия, несмотря на маску запекшейся крови, покрывавшей практически всю нижнюю часть этого самого лица. Ответ на заданный мужчиной вопрос явно не требовался - у Лунай он был буквально на лбу написан. Вряд ли в мире могли найтись слова, которыми можно описать ее нынешнее состояние - сейчас демонесса переживала невероятный энергетический и эмоциональный подъем, и чувствовала себя настолько хорошо, что могла бы немедля броситься выполнять любое желание господина без всяких пререканий. Ибо обычно она язвила, капризничала и, образно выражаясь, ставила ему палки в колеса исключительно ради того, чтобы потешить собственное самолюбие. Но что может заставить ее молчать?..
- Ровно столько, сколько пожелается. Ты ведь такой сладкий, Эрик. Ты не знал?.. - разве что упомянутый в предложении барон, да и то вряд ли - Шерит все же найдет способ съязвить.
Сейчас эта классическая мера потеряла свою весомость и на какое-то время отошла в тень, уступая место неестественной благожелательности и добродушию, что смотрелось, мягко говоря, странно, если вспомнить, в каком виде пребывала Шерит.
- Пр-р-р-евосходно... - она блаженно мурлыкнула, запрокидывая голову назад. - Знаешь, я хочу это повторить. Надо будет повернуть все так, чтобы слуги видели. Это будет отличный повод убить и их вместе со мной, правда?.. - Лунай распахнула глаза. лукаво глядя на барона. Судя по ее поведению - она вовсе не замечала собственного внешнего вида, еще более устрашающего, нежели обычно. Кажется, сегодня весь штат прислуги заработает нервный срыв, глядя на слугу барона. Чудно.
- С тебя шоколадное фондю с клубникой, - после некоторой паузы произнесла девушка, оглядев себя и вконец изгвазданную одежду. Иногда Эрик бывал просто невыносим, воистину - ну почему нельзя было вытереть клинок о собственные штаны, ему все равно переодеваться в ближайшие несколько минут. - И шампанское. Я хочу шампанского, Эрик. И не той пузыристой бурды, которую втихаря лакает дворецкий... И вообще - ты пришел в себя? Замечательно. Выпрямись и сделай лицо отпориком - пора прекращать это прелестное свидание на крыше и вернуться по нее.
Закончив свое полное добродушного воодушевления высказывание, она развернулась и целеустремленно затопала туда, где предположительно - под козырьком - скромно пряталось окно, из которого Лунай, собственно, и выскочила энное количество минут назад. Забраться обратно не составило труда - благо, ставни были распахнуты настежь. Шерит буквально влетела в темный проем окна, с негромким стуком приземлившись на мягкий ковер. Царивший в комнате развал удручал и радовал одновременно. Знаете, это похоже на реакцию людей, когда они смотрят на следы вчерашнего праздника - недопитые бутылки вина, множество всяких вкусностей, которые не успели съесть вчера, но ведь сегодняшний день никто не отменял? Вот и демоница смотрела на устроенный ее лапками бардак примерно также.
Многочисленные элементы одежды все еще мирно почивали на "охромевшей" кровати, покорно дожидаясь своего часа. Если и после этого приключения Эрик не соизволит начать готовиться к предстоящему балу - то это будет уже совсем свинство.
Неопределенно покачав головой, Лунай направилась к выходу из комнаты. Уходить она, само собой, не собиралась, но в данный момент весьма остро ощущалась необходимость в новой одежде. Посему - Шерит выглянула за дверь, где, как она и думала, притаилась целая толпа чрезвычайно любопытных слуг. Увидев благостную - что было малозаметно из-за крови - физиономию Ламдиэль, они брызнули в стороны, словно перепуганные мыши и с превеликим трудом сумели поверить, что никто не собирается их убивать. Прямо сейчас, по крайней мере.
- Ты, - демонесса ткнула пальцем в стоявшую поблизости девушку. Ту самую - рыженькую - крошку, которую давеча сбила с ног. - Мне - новую одежду. Сейчас же. Ты, - она указала на другую горничную, когда первая скрылась из виду в коридоре, истошно цокая каблучками, - Воды барону. Для умывания. Прохладной. Губку и гребень.
Голос Шерит звучал совсем иначе - она никогда не разговаривала с бароном так. Во время бесед и перепалок с Эриком ее голос буквально переливался интонациями - от подобострастных до саркастических - но сейчас... Сейчас ее, обычно мягкий, выговор звучал жестко и холодно. Словно бы из демонессы разом вырвали всю нежностью и тепло, которое она могла взрастить в себе, пусть и далеко не для добрых дел. Краткие, рубленые фразы подействовали безотказно - слуги просто испарились. Лунай удовлетворенно фыркнула и вернулась в комнату, дожидаясь, когда барон соизволит также объявиться здесь.
Поделиться92011-03-08 13:41:44
Мужчина с усилием сжимал в руках свою трость. Забавное начало, неправда ли? Но что поделаешь, он действительно делал именно это. Никаких потаенных мотивов, которые можно было бы увидеть здесь не было. Был всего один рефлекс, который пробивается через скорлупу недоверия каждого, кто видел сон реальнее самой жизни. Сейчас Эрик пытался доказать хотя бы самому себе, что все то, что он видит сейчас - правда. Это был тем важнее, чем реальнее перед его глазами проходили "те" образы и чем более явственно он чувствовал огонь в груди. Он пытался сначала успокоиться, а потом просто впился в рукоятку до того усилия, что кости руки попросту побелели, а коже стало больно. Помогло. Ощущения реальности вернулись, позволив немного расслабиться, откинуться на руки и с приятным ощущением просто глубоко выдохнуть. Это было чем-то вроде ритуала, чем то вроде лекарства, чем-то вроде жизни. Вроде - нифига хорошего, но все же цепляет.
На ответ девушки, Эрик предпочел не реагировать. Он помнил замечательный совет отца, который проговорил его, когда нынешнему главе дома Эпплтайм исполнилось восемнадцать. Общая схема слишком велика, но последняя фраза звучала так:"Сын мой, помни, никогда не спорь с женщиной. Их нельзя победить в разговоре. Бери нож". Не часто барон пользовался этим правилом, но мелькнула в его голове, что пора бы уже завести для этого существа клетку с рунными засовами, что бы не вырывалась, но при этом охлаждалась достаточно. А лучше все же хороший меч, который бы доставил ей немного больше дискомфорта. В голове всплыл образ тех ран, которые он нанес девушке, и образ Солеиса. Нет, он понимал, что то, что ее нельзя убить это - стопроцентно плюс. Ведь это значит, что ни один мечник не сможет сделать ничего подобного, но проблема была и в том, что если он сам будет сражаться с чем-то подобным, то он сможет лишь сдержать противника. И то, не так долго, как хотелось бы. Но эти мысли, какими бы важными не были, сейчас были откинуты на задворки. Клинок уже практически был в его руках, а сражения с подобными существами... еще не факт, что они вообще будут.
Так или иначе нужно было подыматься и спускаться... Нужно было, но Эрик просто плюнул на это. Легко устроившись на крыше, он заложил руки за голову, расположил трость с мечом у своих колен. Честно? Сейчас ему было плевать на все. На крики Лунай внизу, на то, что скоро предстояло что-то серьезное, на то, что он был весь в чужой крови, на то, что его могли увидеть. Этот человек наплевал на все и просто расположился именно так. Его волнения уходили все дальше и дальше, пока не наткнулись на одно нехилое присутствие, избежать которое его взгляд не мог. У его души не было силы выдерживать такое давление. Именно поэтому мужчина, вбив в козырек крыши лезвие, выбитое из демонессы, держась за него спустился к себе. Кавардак был полный и этого не отнять. Важно другое. В комнате их было трое. Он, Лунай и Годо. Причем судя по взгляду кузнеца, если и удивили своим видом эти двое его, то только на уровне яйца случайно упавшего на пол в следствии неосторожного движения локтем.
Вообще, Эрик очень много не знал о Годо, в то время как не было практически ничего такого, что сам Годо не знал бы об Эрике. Больше чем на сто процентов Эпплтайм был уверен, что Годо знает то, что Шериит - демон, хотя сам Эрик, ровно как и сам кузнец никогда не говорили об этом, как в присутствие друг друга, так и по отдельности. Хотя, был тонкий намек от самого старика, как он получал такие сведения. Старый кузнец неоднократно заявлял, что ремонтируя и заново затачивая его меч, он может "говорить" с металлом. Он может описать как шел бой, какие мысли крутились в голове человека, как он бил, как атаковали его. Возможно именно поэтому по поводу этого человека мужчина не разговаривал даже со своим "телохранителем" и "душемучителем". Его замена никогда не была даже вопросом, в противном случае девушке и барона заодно придется убить. Ровно как не шел разговор и о внучке кузнеца, Анджелике, которая несмотря на юный возраст была единственным толковым работником в доме, не говоря уже о том, что она помогала своему седовласому "спасителю" в кузнице.
Вместо слов, которыми кузнец пользовался только тогда, когда это действительно нужно, он просто протянул руку, указывая на то, что он хочет осмотреть клинок. Барон с таким требованием спорить не стал. Он просто кинул трость, из которой тот просто извлек меч, будучи вторым человеком на всей земле, который знал секрет открытия этого меча. Оно и понятно. Весь механизм был его творением. Сам меч интересовал кузнеца мало. Только лезвие. Его он осмотрел с особой тщательностью. И чем "глубже" заглядывал тот, тем больше ползла вверх его левая бровь. После подобного ритуала он сначала посмотрел на руки Эрика, потом на тело Лунай и только хихикнув покачал головой, отсоединив лезвие и вернув мужчине пустую трость. Лезвие он будет перековывать. Это мужчина знал точно. Все же то, что пережил сегодня инструмент было чем-то из разряда невероятного, но тем не менее, Годо это - Годо. Его тяжело рассмешить, но тяжелее - только удивить.
Сам Эпплтайм правда после этого думал о другом. Он завалился на инвалид-кровать и сдвинув рукой одеяния просто устроился отдохнуть. Сейчас ему было интересно уже то, как отреагирует сама девушка. Реакция ее тоже забавляла мужчину. Правда не гнев. Чаще его забавляла именно ее... "вроде как деспотичность" при всей своей "адости" девушку очень тяжело было воспринимать как руководителя. И когда она принималась диктовать свою волю именно борону, то того так и тянуло улыбнуться и рассмеяться, чем можно было довести девушку до большего бессмысленного каления. Убить она его не могла. А в этой комнате не было ничего дорогого ему.
Поделиться102011-03-13 01:52:19
Развернувшись, Шерит имела удовольствие лицезреть совершенно обнаглевшего барона - этот мужчина окончательно потерял совесть, если таковая вообще у него имелась, и теперь самым безобразным образом растянулся на постели, не желая принимать ее всерьез. Нет, ну это уже наглость, воистину! Вот-вот грянет этот чертов бал в честь совершеннолетия герцогского отпрыска, а эта не имеющая понятий о пунктуальности личность даже не чешется!.. Вот как так можно, а? А ведь аристократ, барон, благородных кровей человек, вроде бы должен понимать, что вести себя подобным образом как минимум нехорошо... Ага, счаз, как же. Даже если его связать и отходить правилами этикета пониже спины - и то не заметит. Вообще - это было хорошо, конечно. Шерит всегда нравилось неприятие правил и догм, но сейчас речь шла не о каком-то скучном и бесполезном вечере, а о мероприятии, из которого более чем реально извлечь ощутимую пользу.
Пару секунд она молча взирала на Эрика широко раскрытыми глазами, напрочь отказываясь хоть разок моргнуть, будто бы пыталась то ли прожечь в нем дырку, то ли запомнить все-все детали, чтобы после изобразить на какой-нибудь картинке не самого приличного свойства. Впрочем, через мгновение демоница отмерла, всплеснула руками и в один прыжок оказалась возле постели, ворча ругательства из довольно-таки скудного репертуара индейцев. Сейчас она ничем не напоминала того совершенно полоумного существа, наслаждавшегося болью и кровью, сочившейся из ее же тела, на какое-то время превращенного в жалкую куклу из обилия безвольных мышц и костей. На данный момент - по комнате шуровала весьма деятельная особа странного вида. Будь Лунай одета более-мене нормально и без этого жуткого раскраса... И с нормальной прической... Со стороны сия деятельность могла бы показаться заботой серьезно и решительно настроенной невесты о женихе-лоботрясе... Когда мысль о подобном сравнении посетила Шерит - демонесса остановилась так, словно влетела носом в стену и некоторое время с ужасом пялилась в никуда. Нормальной одеждой для девушек в нынешнее время считались платья. Корсеты, тюрнюры, совершенно жуткие панталоны... Длинные юбки, которых Шерит не переносила во всех возможных смыслах. В этом она просто не понимала людей - точнее, женщин. Ну зачем, спрашивается, уродовать себя, пряча тело за этими многочисленными слоями ткани? Бред. Нет, конечно в мире полным-полно особ, которым вообще противопоказана любая откровенность в одежде, но ведь красивых и просто привлекательных неисчислимо больше... Что естественно, то не безобразно, как говорится. А что может быть естественней для рода людского нежели простая красота женского тела? Никто ведь не просит ходить их нагишом. Но почему нельзя одеть нечто более... Конкретное. Глупость, одним словом, несусветная.
К этому моменту - что весьма вовремя - в комнату бочком втиснулась рыженькая служаночка. Девчонка была явно на грани срыва после всей сегодняшней катавасии и поэтому выглядела не лучшим образом - бледная, растрепанная и вот-вот готова заплакать. Не воспользоваться оказией поиздеваться над этим зашуганным созданием было просто грешно. Собственно, Шерит и воспользовалась - подскочила вплотную к служанке, приблизив свое лицо к ее напуганной мордочке... После чего оскалилась в сладкой улыбке, демонстрируя практически все зубы, а затем без всякого предупреждения зашипела. Впечатление было такое, словно звуки, издаваемые бешеной кошкой и раскаленной сковородкой, на которую щедро плеснули воды, соединили вместе, произведя нечто совершенно дикое. Результат, думаю, вполне очевиден - девчонка с писком вылетела за дверь, а Шерит удовлетворенно хихикнула. Демоница оглянулась на небольшую тележку, куда верная прислуга уложила и поставила все, что Лунай требовала. Более всего выделялся небольшой таз, наполненный водой и несколько чистых полотенец. Одно из которых демнесса незамедлительно плюхнула в воду. Повозив тряпкой туда-сюда, она вытащила ее и, даже не удосужившись отжать, направилась к постели, где Эрик расположил свое истерзанное усталостью тело. Думаете, она протянула полотенце мужчине? Нет? Правильно. Иначе это была бы не Шерит, честное слово. Вместо того, чтобы соблюсти хотя бы подобие приличия - особенно в присутствии постороннего человека, сиречь личного кузнеца барона - демоница в очередной раз проявила вопиющее неуважение к хозяину. Словно кошка, она вспрыгнула на постель, хлопнув насквозь сырое полотенце на лицо мужчине. После чего самым наглым образом на этого мужчину уселась. Позиция была достаточно интимной, скажем так - Лунай никогда не страдала от излишней застенчивости - вольно устроившись на мужских бедрах, демонесса принялась возюкать полотенцем по лицу, шее и груди Эрика, попутно пытаясь стянуть с него вконец испорченную рубашку.
- Ты. Самый. Неряшливый. Мужчина. На всем. Белом. Свете... - монотонно выговаривала она, занимаясь умыванием. Вообще, ее движения все же не были лишены осторожности и определенной доли нежности - на сегодня эта особа уже нарезвилась, так что в ближайшее время безобразничать не намерена. Полотенце было чистое, вода прохладная, да и вообще... Враждебности замечено не было. Скандала, вроде бы как, быть не должно. - Если ты продолжишь вести себя таким образом, то никогда не найдешь себе жену - в твоем нынешнем состоянии от тебя сбежала бы даже влюбленная проститутка. Безобразие.
В конце концов - терпение лопнуло, словно мыльный пузырь. Шерит резко дернула изгвазданную рубашку - ткань затрещала, расходясь по швам, обнажая крепкий торс Эрика. Чего таить - он был в отличной форме, не чета некоторым аристократам, разжиревшим хуже свиней. Смотреть противно. Лоскуты, когда-то бывшие отличной рубахой, влажные от воды и крови, полетели в угол комнаты, а Лунай принялась охаживать полотенцем плечи барона, мягкими круговыми движениями спуская на грудь. Странное зрелище, еще более странная ситуация и совершенно дикий подбор участников этого небольшой театра абсурда. Но - что есть, то есть, ничего не поделать.
- И если ты сейчас же не переоденешься хотя бы во что-то приличное, не говоря уже о парадных шмотках... Я лично стяну с тебя штаны, наплевав на присутствие твоего кузнеца. Устрою очередное маленькое безобразие, - Лунай угрожающе фыркнула, метко швырнув уже ставшее неприятно-теплым полотенце через плечо. С громогласным "бултых" оно шлепнулось в таз с водой, расплескав больше половины жидкости. - Так что давай. Я уже налюбовалась на твое лягушачье-бледное тело, посему дарую тебе свое царственное разрешение одеться.
Выдав такое заявление, демоница легко шлепнула Эрика по ребрам и соскользнула на пол. Сейчас дело стояло за малым - подать положительный пример и переодеться самой, чем, собственно, она и занялась, подхватив с тележки стопку одежды, в которой моментально распознала родные "тряпки". Естественно, что уходить из комнаты ее величество "слуга и телохранитель барона" не собиралась вообще, явно считая, что ее место именно здесь и нигде больше. Хотя какие-то норма она все решила соблюсти - демонстративно отошла в угол и повернулась к мужчинам спиной, ляпнув:
- Если не совсем извращенцы - то глаза закроете. - и все пояснения... Уже через секунду демонесса более чем спокойно стянула с себя замшевый топ, незамедлительно отправившийся к разодранной рубашке Эрика, и также спокойно одела уже более новую "версию" привычного облачения, выглядевшего точно также, как и предыдущая. Надо ли говорить, что такой элемент гардероба как банальный лиф в случае Шерит подвергался всяческим гонениям. Штаны - к сожалению или к счастью - она менять не стала. По странному стечению обстоятельств на них попала разве что пара капель крови, все остальное пришлось выше пояса... Поэтому Лунай решила, что такая деталь как несколько темно-коричневых пятен пойдут на пользу ее образу. Вдоволь похваставшись прямой спиной окружающему миру, Ламдиэль развернулась и в очередной раз вперила немигающий взгляд в Эрика, явно ожидая от него активных действий.
Поделиться112011-03-13 11:04:16
Во время всего этого маскарада, Эрик и Годо, которые если и проявили удивление происходящим, то никак этого не показали - просто смотрели друг другу в глаза, таким образом общаясь, узнавая, как и у кого прошел сегодня день. Вместе с тем, немного обменявшись новостями они попросту продолжили заниматься своими делами. Эрика попросту не слишком интересовало чем занимается девушка, пока она не доставала его и пока не громила его дом. А Годо... Годо это - Годо. Что взять с мужчины, который сам говорил, что слишком стар для чего-то отличного от стали и горячих углей, которые разогревали его старые кости и его уставшее тело. Это было видно. Рядом с своей печью, которую он потребовал, что бы перевезли целиком, не потеряв ни одной крошки кирпича, прямо из его дома, Годо как будто молодел лет на сорок. Если бы кто-то посторонний не увидел момента, когда происходит преображение увидел карточку с мужчиной в кузне и за обычным кормлением животных, то он не поверит, что это - один человек. В это тяжело было поверить всем, кто видел жар его кузни, кто видел огромные меха для раздувания огня, кто видел огромную печь длинной почти в 2 метра, в метр высотой и толщиной. Это было невероятное сооружение. И клинки, которые он там ковал тоже были невероятными. Эрик лично видел, как свежим клинком Годо мечник спокойно перерубил всадника пополам вместе с его лошадью. Не сказать, что бы это сильно удивило мужчину, но почему-то тогда его клинок показался ему каким-то уж слишком простым и ущербным. Именно поэтому сейчас этот человек, кузнец Годо, оказался здесь. Потому, что здесь ему не было необходимости ковать оружие для тех для кого он не хотел, что бы прокормить себя и девочку, которую он называл своей дочерью. Эрик, пересилив мужчину поближе к себе дал ему свободу действий. Он должен был следить за мечом барона, должен ухаживать за мечами которые "хозяин" приносит в дом. И по первому требованию должен был перековать любой меч в что-то более подходящее. Все остальное время он мог ковать для себя, или для других, если пожелает. А мог и ничего не делать, а просто покуривать свою любимую трубку и ухаживать за ребенком, хотя кто за кем ухаживал еще - большой вопрос.
Маленькая девочка, лет двенадцати-тринадцати с длинными рыжими волосами до середины спины и голубыми глазами вошла в покои вполне размеренным шагом. Она лишь слегка обратила внимание на Лунай, разве что, посмотрев на спину девушки и просто жестом спросила у деда, что здесь происходит, но тот лишь отмахнулся и девочка пожала плечами, после чего кинула барону резную золотую трость с фигуркой орла наверху и присела рядом с единственным родственником. Да, кстати это - как раз та самая девочка-ребенок, за которой ухаживал кузнец. Какова ее история не знал никто, кроме самого Годо, но факт был на лицо - девушка была смышленной, работящей, храброй и достаточно спокойной, при этом зачастую даже там, где другие были просто занудными это дитя умудрялось просто смеяться и в этом находить выход. За это даже Эрик был готов похвалить ребенка.
Трость была странная, немного тонкая у рукояти, утолщенная ближе к окончанию, после чего переходила в точку в самом конце. Сам Эпплтайм, поймав трость, только поморщился. Он не любил эту трость. Слишком вычурная, слишком тяжелая. И фактически от нее не было никакой пользы. Даже не смотря на то, что у нее были сходства с клинком, но сражаться ей было очень тяжело. Он(мужчина) с удовольствием бы поворчал на кузнеца, но проблема в том, что начать спорить сейчас с Годо это значит сражаться с ним и его дочкой. То есть получить по голове молотком, который под платьем носила девушка и кувалдой, которую на поясе носил ее Дед(отец). Лунай его сейчас даже не подумает прикрывать, а нормального меча под рукой даже нет. В общем, Эпплтайм засунул язык в одно место и предпочел подождать, когда "кузнечная делегация" убралась из кабинета.
Через секунду после того, как это произошло переоделась и его телохранительница. Эрик, уже открыв глаза, просто посмотрел на нее и слегка ухмыльнулся увидев как она смотрит на нее. Он мог промолчать. Мог... Но все же...
- Я понимаю, что ты демонесса и все такое, но не пучь ты так глазки, они же лопнут. - после чего лишь спокойно перекатился на бок. С одной стороны это было, что бы дать девушке время осознать то, что ей сказали, с другой стороны это было сделано лишь для того, что положить на пол "трость" к которой он не хотел прикасаться больше, чем то было необходимо. Этот кусок железа вызывал у него рвоту, как и у всякого человека, который держал в руках меч настоящего мастера. Этот же кусок мусора изготавливал какой-нибудь полуупитый, полузабитый фран, ставя себе цель сделать шедевр, а при этом смешав в кучке металла олово, золото, медь и собственный перегар. Его Годо отказался перековывать по всего лишь одной причине, с которой Барон согласился и не стал даже настаивать. Если в своей кузне мастер перекует что-то подобное, то кузню придется сжигать.
Что же до действий после этого. Ну что поделать, барон попросту поднялся с кровати, причем прямо на том боку и сделав крюк перед лицом девушки, попросту трюнкнул ей по носу снизу вверх указательным пальцем. А затем, накинув рубашку, он посмотрел на Лунай еще раз и повторился.
- Лопниглазка.
И позабыв о всякой самозащите он повернулся к девушке спиной. Ему было плевать на безопасность сейчас. А вот ее реакция должна позабавить.
Страница: 1